Экономика – важнейшая составляющая существования любого суверенного государства, отражающаяся на жизни простых граждан. В том числе и жителей Павлодарского региона. Экономический обозреватель Юрий Масанов подготовил для читателей НЖ материал о последних событиях в этой сфере.
Одной из главных новостей последних двух недель стали споры между Казахстаном и Россией о перевозке товаров через границу. Продукция двух стран, входящих в Евразийский экономический союз, по логике этого самого объединения, должна свободно передвигаться, однако на практике нередко возникают проблемы. Например, 17 октября Россия ввела временный запрет на ввоз пшеницы, чечевицы и семян льна из Казахстана. Под ограничения попали в том числе томаты, перцы, семена подсолнечника для посева из третьих стран, а также дыни казахстанского производства. По одному только зерну такие ограничения могут привести к потерям более 25 млн тонн продукции, писали казахстанские СМИ.
Хронологически это ограничение заработало на следующий день после заявления пресс-секретаря президента Казахстана о том, что «в обозримом будущем» страна воздержится от подачи заявки на вступление в БРИКС. В этом плане Казахстан отдает приоритет ООН «как универсальной и безальтернативной организации, в которой можно и нужно обсуждать все актуальные международные проблемы».
На фоне такого заявления и был введен новый запрет на импорт из Казахстана с обоснованием по фитосанитарным рискам. Уже 19 октября было объявлено о новых ограничениях – на этот раз на ввоз срезанных цветов и бутонов.
В публичном пространстве достаточно быстро связали заявление по отсрочки вступления в БРИКС и введение запретов. Например, на страницах издания Euronews приводится мнение аналитика Куата Домбая, который указывает на связь между ограничениями со стороны России и возникновением острых политических вопросов.
«Ограничения и запреты на ввоз продуктов растениеводства и пшеницу между Казахстаном и Россией несомненно отражают рост давления на Казахстан, хотя происходят и не в первый раз. Ранее Россия неоднократно вводила запрет на транзит казахстанской нефти через Новороссийский морской порт под разными предлогами технических сбоев на терминале, которые совпадали с конъюнктурой каких-то острых вопросов двусторонних отношений. При том, что через него экспортируется более 80% казахстанской нефти в Европу», – приводится мнение Домбая в Euronews.
Однако в казахстанском правительстве никакой связи не видят и прямо заявляют, что вопросы ограничений касаются только фитосанитарии. Еще 23 октября заместитель премьер-министра Серик Жумангарин назвал информацию ложной.
«Я считаю, что это ложная информация, абсолютно недостоверная и на нашем уровне даже не рассматривается», – сказал Серик Жумангарин, отвечая на вопрос BES.media.
При этом он подчеркнул, что запрет на транзит казахстанской продукции через Россию никто не вводил, а отдельные проблемы с фитосанитарным контролем «решаются в рабочем порядке». В целом введенные ограничения затронули растительную продукцию, которая поступает в Россию через Казахстан транзитом. В этой связи ограничения «незначительно влияют на сельское хозяйство Казахстана», а ограничения сказываются на бизнесменах, которые занимаются легальным реэкспортом продукции.
И тем не менее, претензии между двумя странами по экономическому сотрудничеству все же имеют место быть. Например, издание КазТАГ 27 октября писало, что Казахстан и Россия на 25-м заседании межправительственной комиссии по сотрудничеству «обменялись взаимными претензиями в области сельскохозяйственного товарооборота». Там, в частности, говорится о необходимости завершить работу по прослеживаемости товаров на всех этапах производства и перемещения, включая перемещение по территории Казахстана и России, а также необходимости расширять поставки животноводческой и растениеводческой продукции. Помимо этого, была и масса других вопросов:
- требования Россией преференций по строительству ТЭЦ в трех городах Казахстана;
- заинтересованность Астаны в создании российской промышленной зоны на территории республики;
- обвинения Россией Казахстана в нарушении базового принципа договора о ЕАЭС по тарифу на транзит;
- заявления Казахстана об ограничениях со стороны России по перевозкам товаров в Европу и обратно и многие другие.
Другими словами, налицо наличие целой массы проблемных вопросов, которые между странами сохраняются и требуют решения. Однако напрямую говорить, что Россия вводит каждый раз какие-то ограничения против Казахстана, сложно – все же многие ограничения точечные и реально не несут угрозы экономике нашей страны. Хотя и ограничения на Каспийском трубопроводном консорциуме, через который поставляется почти вся экспортная нефть из Казахстана, вызывают большие вопросы.
Таким образом, если принять мнение правительства Казахстана о том, что никакого давления со стороны Москвы нет, просчитывать такие риски нужно. Рассмотреть их можно и на примере ситуации в Павлодарской области и ближайших к ней регионах. Здесь российские компании реализуют несколько крупных проектов в энергетике.
Например, еще в декабре 2023 года, сообщает «Курсив», было известно, что модернизацией блоков №3 и №4 на Экибастузской ГРЭС-2 будет заниматься российская «Фирма ОРГРЭС». Она возглавит консорциум, ответственный за проектирование, поставку оборудования, организацию финансирования и непосредственно строительство. При этом стоимость одного только проекта по блоку №3 уже увеличилась с 441,1 млрд тенге до 787,9 млрд, или на 78,6%. При этом ответственными за финансирование и реализацию проекта с казахстанской стороны указаны министерство энергетики, «Самрук-Энерго» и акимат Павлодарской области.
В целом же проект нужен для того, чтобы добавить в энергосистему более 1 гигаватта генерирующих мощностей и снизить дефицит. Что касается источника финансирования, то на текущий момент известно о сроках в примерно 15 лет «по конкурентной процентной ставке», которая будет субсидироваться российским правительство. Сам кредит может быть выдан в рублях.
Аналогично россияне будут строить три ТЭЦ в Кокшетау, Семей и Усть-Каменогорске – вновь российскими подрядчиками и их же оборудованием.
Все эти проекты безусловно важны для энергосистемы Казахстана, которая испытывает дефицит производства электричества, но списывать со счетов страновые риски нельзя. В данном случае, равно как и с обеспечением северных регионов газом (мы писали об этом ранее) или потенциальном участии «Росатома» в строительстве АЭС, можно говорить о повышении энергетической и технологической зависимости от соседнего государства, если же речь не будет идти о полной передаче объектов Казахстану после их завершения.
Есть и проекты инфраструктурные, например, возрождение трансграничных перевозок по Иртышу. «Наша жизнь» уже писала о потенциале судоходства по одной из крупнейших рек в Евразии, которая может вернуть к жизни портовую инфраструктуру и перезапустить одну из старейших отраслей Казахстана. Однако и здесь многое зависит от российской стороны. К примеру, ранее заявлялось о возможном участии россиян в строительстве новой Семипалатинской ГЭС мощностью 300 мегаватт, которая выступит контррегулятором в реке и создаст благоприятные условия для судоходства.
В этом случае, как и в других описанных выше, предстоит балансировать между экономической целесообразностью и политическими рисками. Пока мы больше выбираем экономики, стараясь модернизировать и улучшать нашу инфраструктуру. Главное в этом вопросе – отстаивание сугубо прагматичных национальных интересов, получая в первую очередь выгоды для народа Казахстана, и жителей Павлодарской области, в частности.
Автор: Юрий Масанов, экономический обозреватель.
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора.
