Мы продолжаем серию историй о релокантах – тех, кто решил уехать из России в связи с объявленной мобилизацией и остался в Павлодаре. Андрей, так назовем нашего героя, уехал из Павлодара много лет назад, принял российской гражданство, жил в России, растил детей, но 21 сентября решил, что попасть под мобилизацию и оказаться под пулями необъявленной войны он не хочет. За незатейливым повествованием – внутренняя боль расставания с близкими, разрушенных планов и перспектив. Однако читайте сами:
«Я отличаюсь от большинства релокантов тем, что этот переезд для меня не первый. Первый раз я уезжал именно отсюда, из Павлодара. Это одновременно и хорошо, и плохо.
Хорошо — потому что ты приезжаешь в знакомое тебе место: можно быстро наладить связи, отыскать друзей и одноклассников. Ты точно знаешь, что не пропадёшь. Если в Павлодаре остались родственники, тебе не придётся ночевать на вокзале, кочевать по гостиницам и съемным углам. Это легче даже морально, потому что собственную релокацию можно воспринимать не как бегство, а как отпуск в места, где родился и вырос.
Плохо — потому что ты когда-то давно уезжал отсюда не для того, чтобы вернуться. Будут люди, которые глумливо улыбнутся: «А-а-а, приехал-таки назад! Что, не понравилось?». Будут и те, кто презрительно назовут тебя «пятисотым» — так российский новояз теперь именует релокантов, ассоциируя их с дезертирами. И с первыми, и со вторыми разговаривать бесполезно, проще проигнорировать.
Первые дни ты много раз рассказываешь про назревшее решение, про отсутствие билетов и страх, что тебя не выпустят из России. Рассказываешь, что на пропускном пункте Урлютобе (это на трассе Омск-Павлодар) ты пересёк границу за четверть часа, хотя со стороны Новосибирска люди стояли часами. Это быстро надоедает и тебе, и слушателям. Время былых разговоров заполняет депрессия.
Я лично знал человека, который уже в октябре собирался вернуться в Москву. «Там всё нормально, волна мобилизации прошла!» — говорил он мне торопливо и уверенно. Плескавшееся в его глазах отчаяние удалось успокоить бешпармаком, прогулкой по осеннему Павлодару и долгим разговором. Отпустило.
Другой и взаправду вернулся в Новосибирск спустя месяц после начала мобилизации. Ходит на работу, пытается жить, молчать, держит заграничный паспорт и денежную заначку в сухом прохладном месте.
Мою депрессию лечит необходимость получить регистрацию временного проживания в Казахстане. Начинаю писать и звонить знакомым, договариваюсь о работе. Немного беготни по ЦОНу — и вот у меня в кармане «индульгенция» на целый год. Можно было выдохнуть, успокоиться и готовиться к долгой зимовке.
Постепенно интегрируясь в павлодарское общество, я начинаю коллекционировать мнения горожан. У большинства отношение к релокантам спокойное: приехали и приехали. Претензии по взвинчиванию цен на аренду жилья остались в прошлом. Все прекрасно поняли и осознали, что в этом «виноваты» не приезжие, а сами арендодатели. Тем более, что ажиотаж прошёл, и стоимость аренды постепенно стала падать.
Встречаются и поклонники «русского мира». Как человек, знакомый с российской пропагандой, я могу закончить любое их высказывание в ста случаях из ста. Релокантов они презирают, но негромко.
Работники сервиса, заметив рюкзак и яркую одежду, всегда рады: релоканты обычно не скупятся на чаевые. Я, прожив какое-то время в России, и сам привык добавлять к счёту 10-15%. Даже несмотря на то, что почти все павлодарские заведения по умолчанию включают в чек обслуживание.
Кого я не встретил в Павлодаре, так это националистов. А ещё куда-то подевались подозрительные патрульные полицейские, которые в нулевых постоянно видели во мне вероятного преступника. Или, может, это я стал солиднее.
В уличных разговорах стало намного больше казахского языка. И меня это никак не беспокоит: ростки своей имперской гордости я растерял в путешествиях где-то между Эстонией и Болгарией.
Изучал я и релокантов. Не лично, но онлайн. С началом мобилизации в соцсети Телеграм появилось много тематических чатов, в том числе и по городам. Естественно, я вступил в павлодарский. В основном там обсуждали съём жилья, визаран и поиски работы. Потом — вывод денег с российских банковских карт. На пике в чате было до двух тысяч человек.
Ближе к зиме ряды стали редеть: часть вернулась в Россию, часть поехала искать счастья в казахстанские столицы, часть — в Кыргызстан или дальше. На данный момент в чате осталось тысяча участников. Почти все из оставшихся прекрасно понимают, по какой причине они вдруг оказались в Казахстане и почему до сих пор здесь. Все опасения казахстанцев, что релоканты начнут устанавливать тут свои правила, оказались беспочвенными.
Что до пользы, тут я могу сказать только за себя: Павлодар обогатился двумя новыми веб-сайтами и моими налогами. Не бог весть что, но ничего плохого. Также удалось спасти одного предпринимателя от совсем непрофессионального медиа-агентства. Тут уже, с точки зрения этого агентства, факт пользы, наверное, спорный.
Конечно, всех интересуют мои планы. И каждый такой вопрос я встречаю саркастическим смехом: февраль 2022 года отучил меня от долгосрочного планирования. В мечтах я, конечно, возвращаюсь в прекрасную Россию будущего, которая освободится от средневековых идей, реваншизма и станет нормальной страной. Но вот когда это произойдёт — неизвестно. Похоже, казахстанцам придётся какое-то время меня потерпеть».
О том, сколько релокантов прибыло в Павлодарскую область, сколько из них осталось, с какими трудностями они сталкиваются, читайте в нашем Instagram здесь, здесь, здесь, здесь и здесь.
