Вторник, 19 марта
Меню

Диалог с шаманом

  • Редакция «Наша Жизнь»
  • 15973
Диалог с шаманом
На фото: художник Андрей Оразбаев.

В свой день рождения 2 апреля павлодарский художник Андрей Оразбаев сделал городу подарок – выставку «Танец шамана». Это уже третья его персональная экспозиция в областном художественном музее. 28 живописных работ, выполненных в стиле абстракционизма в современном материале акрил, написаны в первые месяцы 2016 года.

«Эта выставка — праздник красок, радость палитры», — отметил на вернисаже художник Ануар Игембаев. Автор предстал в своих работах в несколько ином для него качестве. Художник уходит от предметной живописи к абстрактному выражению, поясняют специалисты. А зрители видят: Оразбаев – мыслитель и труженик, философ красоты и волшебства жизни. Импровизация в чистом виде остается для него притягательной.

«Танец шамана».

«Танец шамана».

Андрей Оразбаев родился в Павлодаре в 1963 году. Окончил инженерно-строительный факультет Павлодарского индустриального института, учился в школе художников-оформителей, затем на художественно-графическом факультете Омского государственного педагогического института. Член Международной федерации Союза Художников России и Союза художников Казахстана. Дебютировал в 1994 году в павлодарской выставке авангардистов «Новые степные». Известен, как художник перформанса, работающий в жанре слияния изобразительного искусства и театрального действа. Работает также под псевдонимом Аншумали.

Оразбаев участвовал в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Около месяца он вместе с другими ликвидаторами в экстремальных условиях строил саркофаг над четвертым блоком. После возвращения домой Оразбаев принял окончательное решение – быть не строителем, а художником. В 2007 году стал автором памятника жертвам аварии на ЧАЭС, установленном в Павлодаре. Нынешнюю выставку он посвятил 30-летию этих событий.

Ликвидаторы последствий аварии на Чернобыльской АЭС.

Ликвидаторы последствий аварии на Чернобыльской АЭС.

— Наш друг-однополчанин Андрей, спасибо за то, что ты посвятил свою выставку участникам-ликвидаторам последствий страшнейшей техногенной катастрофы ХХ века. Даже в этих ярких красках, я, проходя мимо картин, немного ощущал ту атмосферу, которая нас познакомила и сблизила в 1986 году, — говорит председатель Павлодарского общественного объединения «Чернобыль» Виктор Деймунд.

Тогда прогремели взрывы в четвертом энергоблоке атомной электростанции в Чернобыле. В первые дни после аварии люди в радиусе 30 км были вынуждены покинуть свои дома. Эвакуировали сотни тысяч людей. Для ликвидации последствий было задействовано более 600 тысяч человек и огромное количество спецтехники. Радиоактивное облако, образовавшееся из-за взрыва, выпало в виде осадков на огромной территории по всему миру. Ликвидаторы в зоне отчуждения рыли тоннели под реактором, окапывали дамбу возле реки, откачивали воду из реакторных помещений, чтобы пресечь распространения заражения в грунтовые воды и Днепр. Лишь спустя несколько месяцев, в ноябре 1986 года был изготовлен бетонный саркофаг, в котором закрыли взорвавшийся реактор.

— Мне было 34 года, я тогда работал в литейном цехе тракторного завода в Павлодаре, и меня срочно отправили с работы прямо туда, — рассказал на вернисаже Валерий Леонидович Королев, участвовавший в ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС. — Был там водителем в особом отделе по контролю за работами и сохранением секретных данных. Когда прибыл на место аварии, я все увидел своими глазами. Это абсолютная красота, и в этой красоте ужасные разрушения и смерть… Радиация дошла до самых отдаленных мест планеты! Я был там 4 месяца, на здоровье, конечно, это сказалось. На сегодня я не мог не прийти на выставку. Андрей Оразбаев – автор павлодарского памятника этой трагедии. Я считаю, этот памятник выражает все абсолютно. Сегодня наше братство однополчан-ликвидаторов помогает друг другу – у нас ведь много льгот забрали, мы сами объединяемся и поддерживаем товарищей. О выставке скажу – у каждого своя фантазия, когда глядишь на изображение. И у меня нет таких мыслей, что это все о Чернобыле. Это такая красота – о мире и о чем-то большом: там любовь и счастье!

На творческий вкус Оразбаева повлияли художники-постимпрессионисты – Гоген, Ван Гог, Сезанн, а также Врубель, Модильяни, художники Серебряного века, стиль модерн и Ар-Нуво. Каждый год его работы абсолютно новые. А его взгляд, совершенно обескураживающий и неожиданный в каждой картине, – восхищает.

—  Неожиданно и приятно было, когда нас пригласили на вернисаж, — говорит спасатель оперативно-спасательный отряд ДЧС Павлодарской области Виталий Хазов. — Представители нашей профессии редко видят подобное в силу своей деятельности. А когда есть выходные, то честно говоря, об искусстве некогда задумываться. Хотя я когда-то учился в художественной школе, сам рисовал. Как любитель творчества скажу, что выставка впечатляет. Работы в экспозиции выполнены в очень интересном стиле: можно их обсуждать, говорить, и делать выводы, что жизнь многогранна и красочна.

Искусствовед, член Союза художников РК, главный хранитель фондов музея Елена Дубовая раскрывает тонкости осознания абстрактной живописи Оразбаева. На каждой его персональной выставке идет не только мощный смысловой и цветовой философский отчет, но и постижение зрителем глубины его мысли.

— Это философ, которого нужно читать. Думать над картинами, беседовать с ними. Художник задает тон диалога, и когда проходишь по всей экспозиции, начинаешь понимать или, наоборот, перестаешь понимать – где ты, — улыбается Елена Викторовна. – Ведь Оразбаев – всегда загадка для нас. Казалось бы, живопись – это цветовое, тональное, фактурное и материальное решение. Соедини и все получится. Но получится ли? А у Андрея всегда идет свой собственный импульсивный эксперимент. Он не просто выкладывает на холст свою эмоцию, свою мысль, он приводит все в порядок, делает все технически совершенным. Он идет в ногу со своим собственным временем.

«Горная речка».

«Горная речка».

Это уже третья персональная выставка в стенах художественного музея. Было «Погружение», и экспозиция «Киял» («Грезы, сновидения, думы»), приуроченная к полувековому юбилею. Нынешняя – о том, что же все-таки означают эти сны наяву. В одном из интервью о прошлых работах Андрей Оразбаев сказал: «Настоящих шаманов осталось очень мало. Но ведь это то, с чего все начиналось. На заре человечества шаманизм был основным моментом единения с природой… И это отчасти сохранилось. Когда работаешь за мольбертом, это что-то вроде танца с краской и холстом». Вот об этом особом духе искусства, шаманском танце я и расспросила автора.

— Андрей, на прошлой выставке тоже были мистические составляющие, эксперименты. Какая энергия стала главной здесь?

— Выставка «Погружение» была обращена больше к внутреннему состоянию. И там автор был Аншумали. Потом была выставка «Киял» — попытка выйти из самоанализа. На мой взгляд, она была просто попыткой. В данной выставке у меня все получилось: все делалось очень легко, быстро и на подъеме. Это уже не анализ и отражение внутреннего состояния, а наслаждение внешним миром.

«Музыка»

«Музыка»

— Много работ выполнены за короткий срок. Неужели, муки творчества для художника уже в прошлом?

— Ничего удивительного в быстром написании нет. Айвазовский писал картины за 3 часа прилюдно, это был «аттракцион» такой. Ван Гог писал по 2-3 работы в день. Просто люди не в курсе технологического состояния. Если ты находишься в состоянии творческого потока, даже не побоюсь этого слова, некой творческой истерии, то можешь сделать и больше.

— Какое-то трансовое состояние?

— Однозначно, трансовое состояние. Если ты уже знаешь туда дорожку, то входить легче. А человеку неготовому нужен проводник – в чем работа шамана и заключается.

— Это и есть тот самый «Танец шамана»?

— Да, этим я и хотел сказать об этом состоянии. Не могу сказать о нем просто «приятно», потому что ощущения, которые испытываешь за работой, идентифицировать сложно. Это зависимость и наслаждение, очень интимное чувство, и в то же время продуктивное, когда ты можешь входить в самые неизведанные сферы.

«Дар»

«Дар»

— Если сейчас это уже не эксперименты, а свободный уверенный полет и танец, что будет дальше? Может художник остановиться на достигнутом, или будет продолжать поиск чего-то неизведанного?

— Не знаю. Однозначно сказать не могу. Это идет по нарастающей, эксперименты превращаются в законченные техники. Испытываемые состояния и вхождения в них – я чувствую, что именно это важное: сам процесс, а не цель, не результат. И все это продолжается, как продолжается сама жизнь. Вообще, я склонен воспринимать жизнь как таковую, как некую магию.

— В чем?

— Во всем! Я иду по улице и думаю, — нет, даже не думаю, а чувствую, как обычные вещи могут быть совершенно потрясающими. Может быть, этот особый взгляд на простые вещи — «сумасшествие», которое люди приписывают художникам?

— А может, это определенный замысел – наделять некоторых людей таким ощущением и возможность передавать это все другим?

— Наверное, это и есть художники. Мне хотелось бы, чтобы часть той радости и удовлетворения, которое я испытывал при создании этих картин, передалась и вам.

Ирина КОВАЛЁВА, фото автора, НЖ№14, 07.04.16

Вас заинтересует