Вот и первое сентября. Нет, не официальный праздник. Не красный день календаря, хотя во многих государствах именно что праздничный. Но и у нас, слава богу, дело идет к этому. Давно уже первого сентября нет уроков. Но и у каждого из нас было свое детство и своя школа. И поэтому в этот день в школы идут все: артисты и министры, рабочие и космонавты, чиновники и военные, бабушки и дедушки, папы и мамы… В школу идет президент. И каждый заходит в свой класс, тихо садится за свою парту, и детство, детство проплывает перед глазами. А те, кому по обстоятельствам жизни ни в свою школу, ни за свою парту попасть невозможно, они на мгновение выпадают из потока жизни и вспоминают, вспоминают…
Вспоминают и плачут. Бабушки, мамы и тёти, крепятся, но не выдерживают, смахивают украдкой слезу дедушки, папы и дяди. Плачут учителя, плачут, ревут взахлёб и не могут сдержаться старшеклассницы. Особенно когда директор командует: «Десятый класс, займите место на правом фланге!». И в наступившей вдруг абсолютной тишине через всю шеренгу выстроившейся во дворе школы, мимо толпы всхлипывающих родителей и родственников идут девочки, молодые девушки с трогательными бантиками в косичках, с платочками у глаз и красными носами. В туфлях на высоких каблуках. Белые переднички и серое платье с пояском. Школьная форма.
Ах, как не любили они эту школьную форму! Не любили и не любят. Уже завтра придут, кто в чём горазд. Идут… идут… Ревут… Идут… На правый фланг… Из десятого класса в одиннадцатый. А рядом с ними, держась за руки и прикусив губу, идут их мальчики, одноклассники. Никакой формы, только «белый верх и чёрный низ». Здоровенные, рослые, иные – косая сажень в плечах. Растерянные лица… Идут… идут… С левого фланга на правый. Из десятого класса в одиннадцатый.
Застрекотали кинокамеры, защёлкали фотоаппараты. «Фотография девять на двенадцать». Для родителей, для мам и пап, для них самих, для семейного альбома, для школы, для истории.
Пуще прежнего залились слезами, ревут бабушки и дедушки, папы и мамы, тёти и дяди.
Пустила скупую слезу и директор, приложила платочек к сухим глазам представитель от органов образования, и как-то совсем уж безнадёжно надрывно, заглатывая рыдания, плачут учителя.
Все мы – бывшие ученики, все мы учились в школе и хорошо её знаем. Все мы потом всю жизнь вспоминаем школьные истории и друг другу их пересказываем, но только они, учителя, знают школу с двух сторон учительского стола. С фасада и с изнанки. Им много ещё наговорят сегодня казённых, искренних, сочувственных и прочих иных слов. Скажут и о великом титаническом труде учительском, и о его мизерной зарплате, и о том, что «учитель – не профессия, а образ жизни» тоже скажут. А пришедшие на мероприятие ответственные товарищи напомнят о социально-ориентированном государстве, которое вскорости построят нынешние десятиклассники и выпускники, а пока нам надо всем засучить рукава, и работать, работать, работать. Во имя светлого будущего и будущего наших детей. Потом пожелают всем успехов в работе, личного и семейного счастья, и отбудут дальше по своей и государственной нужде.
А десятиклассники всё идут, и вот дошли, построились на правом фланге. Апофеоз рыданий.
У нас у всех с вами два таких праздника «со слезами на глазах». Первое сентября и Девятое мая, День Победы.
— Теперь вы, — обращаясь к одиннадцатиклассникам, говорит директор, — наша опора и надежда. И наступает абсолютная тишина. Муха пролетит – слышно. И в полной тишине директор продолжает.
— Теперь вы ответственны не только за себя, но и за всю школу. Мы надеемся на вас. Пройдёт год, он быстро пройдёт, оглянуться не успеете, как пройдёт год, и весной на такой же линейке мы вручим вам аттестаты, надеюсь, хорошие, и будем провожать вас в большую жизнь.
Всё чётко, всё отработано десятилетиями. Всё идёт, как по накатанной дорожке.
— Помните школу, помните своих друзей и соклассников, не забывайте своих учителей и приходите к нам в школу почаще. Заглядывайте. Мы всегда рады вам и всегда будем помнить вас.
Это уже перебор. Такое обычно говорят выпускникам, но волнение, что поделаешь.
Теперь ответное слово. Ну, да… «Не огорчим»… «Будем помнить»… «В душе останется навсегда»… «Будем приходить и навещать, и помогать»…
Ага… Что «будем помнить» и «в душе останется навсегда», это точно. Ну а «огорчить» — ещё как огорчат. За год с ними ещё так навтыкаешься, чтобы хоть какой-то путный аттестат вышел, да и родители, такие милые сейчас, ого, как свои характеры покажут.
Да и насчет «навсегда будем»… Пройдёт год – и раскидает их по свету… Оглянуться не успеют, как «иных уж нет, а те далече». А время… а время… «идёт себе идёт».
Да, лет в пятьдесят придут, и, если повезёт, за свою парту сядут, только и школа не та, и учителя не те, а своих учителей нет уже…
И хорошо. У каждого в душе своё детство. И не нужно видеть своих соклассников и соклассниц старыми, поседевшими и усталыми. Нет, не нужно.
Уревелись девчонки, обступили свою классную, затискали и ревут. Все вместе ревут. Весь такой разработанный, распланированный график праздника вверх тормашками.
Но нет, справляется директор, снова берёт бразды правления в свои руки. И хорошо делает. Самое главное ещё впереди.
— Школьное знамя вынести!
И вот выносят, с барабанным боем, и алые отсветы и два ассистента позади. Плывёт знамя вдоль всего строя, проплывает, трещат не в лад барабаны, хрипит горн, и знаменосная группа занимает своё место на правом фланге.
Наступает тишина. Теперь – самое главное.
Слева появляется и идёт вдоль всего строя рослый красавец – одиннадцатиклассник. А на плече у него девочка – ангелочек. Первоклассница. В руках у неё звонок. Таких давно нет в школах. Технички дают звонки с урока на перемену и с перемены на урок, нажимая на кнопки. Легко держит на плече девчонку – первоклассницу рослый паренёк. Звенит, захлёбывается неровным звоном колокольчик.
Разошлись по классам дети, ушли учителя и директор. Опустел двор.
А звонок всё захлёбывается и звенит. Теперь уже в душах учеников и родителей.
Школа – мини-модель жизни: одни приходят, другие уходят…
И где-то в закоулках сознания всё же теплится мысль, что «завтра будет лучше, чем вчера». Со временем. А иначе – для чего и жить.
Это – школа, и это – первое сентября, господа.
Две тысячи пятнадцатый год.
Давид ГАНЕЛИН, НЖ№34, 27.08.15
