В КНБ РК считают, что для нашей Нацгвардии незаконно закупили 42 тысячи дорогих, но плохих российских светозвуковых гранат не с тем запалом, вместо дешевых хороших бразильских, рискуя попасть под санкции
В военном суде Акмолинского гарнизона дали показания подсудимые — бывший заместитель главнокомандующего Национальной гвардии по технике и вооружению генерал-майор Константин Воронкин, а также друзья и хорошие знакомые Воронкина, являющиеся поставщиками Нацгвардии. Это учредитель ТОО «Параллель-ТС», бывший еще недавно заместителем председателя партии «Ак жол» Дмитрий Васильев, его брат и директор ТОО «Параллель-ТС» Максим Васильев и учредитель ТОО «Научно-производственное объединение «Прикладная химия Казахстан» (далее ТОО «НПО ПХК») Юрий Гуторов, передает Hronika.kz.
Напомним, в сентябре 2024 года в СМИ появилась информация, что КНБ задержал Воронкина по подозрению в получении взятки от братьев Васильевых за победу в тендерах. История с расследованием уголовного дела против генерал-майора довольно занятна. По легенде началась она с того, что генеральская сноха якобы пожаловалась свекру на своего мужа Артура, да так, что ее жалоба заинтересовала не только свекра, но и узнавшего о ней КНБ. В результате, приглядевшись к генеральскому сыну, чекисты выяснили, что тот ездит на китайском пикапе Dongfeng P16, который числится за автосалоном «Вираж», связанным с Васильевыми, фирма которых в июле — августе 2023 года выиграла два конкурса госзакупок Нацвардии по поставке по завышенной цене десяти ГАЗелей для оказания первой медицинской помощи и для патрульно-постовой службы способом из одного источника. Техспецификация, по версии следствия, была написана под машины, которые могло поставить только ТОО «Параллель-ТС». А уже затем благодаря начавшемуся расследованию по пикапу неожиданно (!) всплыла история с пострадавшими в прошлом году миротворческими силами и лоббированием Воронкиным интересов российских производителей военной техники. Но адвокат генерал-майора Болатхан Нурушкенов считает, что все было наоборот и началось с гранат, закупленных в 2022 году взамен тех, что были приобретены в 2012 — 2013 годах и потрачены в дни Кантара. А именно — лобби со стороны РГП на ПХВ «Казспецэкспорт», отвечающего в стране за поставку военной техники, решившего вместо российской «Зари», которой наши войска пользуются с 90-х годов прошлого века, с целью экономии 134 млн приобретать бразильский «CONDOR», ранее на вооружении Национальной гвардии не состоявший и потому неизведанный. Чему Воронкин помешал, заявив: «Лучше Зорьки гранаты нет», а у бразильцев и свет хуже, и звук хуже, и хранить их сложнее.
Давайте начнем с пикапа.
Давая показания на суде, Воронкин отрицал, что была техспецификация, которая на конкурсах госзакупок отсекала всех поставщиков ГАЗелей, кроме фирмы братьев Васильевых, из-за чего ни один конкурс не состоялся, и рассказал о своей дружбе с Дмитрием.
— Меня обвиняют в получении взятки в виде автомобиля Dongfeng стоимостью 10 миллионов 800 тысяч тенге. С Дмитрием Владимировичем Васильевым мы знакомы с начала двухтысячных. Он приезжал в Алматы, я в Алматы приезжал. Встречались, виделись. Раньше он занимался больше бизнесом, потом больше стал заниматься общественной работой, был заместителем председателя партии. При встречах мы какие-то там вопросы обсуждали, интересные темы для разговора находились, поэтому знали друг друга, семьи, детей и так далее. Он моего сына Артура знал с 12 — 13 лет. И в 2023 году как-то мы разговаривали, встретившись, он спросил, как дела, чем Артур занимается. У моего сына есть небольшой бизнес, он занимается производством мебели, было необходимо транспортное средство для перевозки комплектующих и материалов. Но в том плане, если будет такая возможность, чтобы приобрести его со скидкой какой-то или в лизинг, рассрочку, бывает транспорт, который используется как тест-драйв, потом продается с 30- 40 процентной скидкой. То есть вот такой у нас ранее разговор, я не отрицаю, был. После чего у нас состоялась встреча здесь, в Астане. Где-то в конце июня 23 года я ехал с работы, мне позвонил Дмитрий Владимирович — подъедь. Он находился на мойке «Кавказская пленница», там кафе. Я подъехал, он сидел, ужинал, предложил автомобиль. Не мне, а для бизнеса моего сына предложен был автомобиль. Я спросил, что это будет стоить, каков порядок оплаты — рассрочка или как. Нет, говорит, твоему сыну я автомобиль подарю. Ну, для меня, конечно, это было удивительно. Я думал, колебался, осознал, что нахожусь на этой службе и такие подарки мне принимать ни в коем случае нельзя и невозможно, но это подарок моему сыну. Потом Дмитрий Владимирович дал мне телефон своего брата Максима, я его дал сыну. Я эту машину видел один раз в жизни всего. В своих первых показаниях Дмитрий Владимирович и Максим Владимирович сказали, что это был подарок, а не взятка, что мы являемся близкими друзьями, но в конце октября показания поменялись, мы уже стали знакомыми, разрабатывали схемы приобретения транспортных средств, звучали такие фразы, что даже в голове не умещаются у меня. А причины простые, я буду говорить откровенно, ваша честь. КНБ необходимо было громкое дело — арестовать генерала, посадить его. И в случае, если они подписывают процессуальное соглашение со следствием и дают показания против меня, им было обещано, что их отпустят домой еще до нового года. Была, как видите, дружба, она рассыпалась, своя рубашка ближе к телу. Мне тоже предлагалось — возьмите на себя то, возьмите это, путем шантажа меня, моей семьи. И то, что идет оперативное сопровождение нашего судебного разбирательства, это тоже налицо. Присутствовали у нас на заседании.
Далее генерал-майор перешел к обвинению его в легализации похищенного и рассказал о маме, папе, жене и родственниках жены из Германии. Сообщил, что его родители в советское время получали хорошую зарплату и семья никогда не бедствовала, был дом, гаражи, дачи, по окончании учебы отец подарил «Волгу», бабушка, скончавшаяся на его руках, завещала большой дом и золото 583 пробы. После смерти мамы в 2006 году отец жил аскетично, копил для детей и внуков.
Что и они с женой, тоже служившей в Нацгвардии, в 2011-2012 годах получали хорошую зарплату — он получал 250 тысяч при курсе доллара 140. Покупали по тысяче долларов в месяц. Что, служа в армии, он параллельно гонял машины из Германии на перепродажу, а родственники жены подарили ему два автомобиля. Что в 2014 году, когда было падение рубля, купил в России за смешные деньги хороший кроссовер, полгода покатался, продал, 30 тысяч долларов заработал. Что в 2017 году у супруги обнаружили опухоль головного мозга, ее удачно прооперировали по квоте, она ушла из Нацгвардии и стала покупать квартиры на стадии котлована. Сама придумывала дизайн ремонтов, потом продавала. Так у супруги и дочери оказались в свобственности квартиры стоимостью 68 млн, 17 млн и 31 млн, а дома накопились незадекларированные 300 тыс. долларов и 34 млн тенге, обнаруженных при обыске.
Братья Васильевы на суде подтвердили, что дали на следствии показания о том, что помогали Воронкину составлять техспецификацию ГАЗелей для конкурса госзакупок и отдали пикап в качестве взятки для лоббирования их интересов, потому что хотели на новый год домой, к семьям, а теперь от этих показаний отказываются. При этом младший из братьев так и не смог сказать — чем был пикап: взяткой или подарком, предложив называть его благодарностью.
— Я, честно говоря, сам не понял, почему в Нацгвардии через нас покупали ГАЗели российского производства, а не у отечественного производителя, собирающего автомобили ГАЗ из машкомплектов — компании «СемАЗ, — сказал Максим Васильев. — Где-то в июне 2023 года мне позвонил Дмитрий, попросил подобрать машину для Константина Воронкина. Была переписка, ГАЗели, УАЗы их не устроили, хотели что-то современное. В моем распоряжении находился один пикап Dongfeng P16, который никак не продавался, но он числился за «Виражом». После этого сын Константина Воронкина скинул мне документы некоего Абдрахманова, на которого нужно было оформить машину, затем Артем Воронкин прилетел в Алматы, и я по просьбе брата лично вручил ему ключи, чтобы выразить уважение. При этом я спросил у брата — что с оплатой, он ответил — потом разберемся. Так как автомобиль числился на балансе чужой компании, я попросил гендиректора и бухгалтера фирмы «Вираж» отдать машину без оплаты. Но слова брата — это одно, а материальную ответственность нес я, поэтому, обладая многолетним руководящим опытом, для подстраховки, я сделал стандартный договор без всяких отсрочек, где была указана оплата в течение пяти дней. Поступление средств должно было идти на счет «Виража», я, как дистрибьютер, имел право распоряжаться автомобилем, но не мог контролировать поступление средств. О том, что они так и не поступили, мне через пять дней никто не сообщил, я узнал об этом только через год, от сотрудников МВД, которые сообщили, что в автосалоне кража.
Продолжение следует…
