Он знает, как быть творческим человеком, разбирающимся в высоком искусстве, и одновременно развивать успешную финансовую деятельность организации, строить масштабную международную работу. Он делится секретами, как вырастить понимающую публику с юных лет, и как организовать встречу звезд мировой величины. Музыкант, педагог, художественный руководитель Павлодарской областной филармонии с 1968 года, ее директор с 1971 по 1984 годы, Владимир Линчевский рассказывает о своих личных уроках Музыки – в прямом и переносном смысле. Об опыте становления знаменитой в СССР филармонии, о приезде в Павлодар первого советского обладателя премии «Грэмми», о гастролях московских артистов в Прииртышье и выступлении казахстанских звезд в России, – читайте в эксклюзивном интервью.
Окончание. Начало в предыдущем номере.
– Владимир Николаевич, до сих пор многих интересует, как вам удалось вывести Павлодарскую областную филармонию в число лучших не только в Казахстане, но и в СССР. Что для этого нужно?
– Нужно любить свое дело, очень любить! Образно говоря, когда ты любишь женщину, ты все для нее сделаешь. И со своим любимым делом то же самое – а я обожаю Музыку! Я из простой семьи. Но, когда в первый раз начал робко «ползать» пальцами по роялю, сумел сыграть гармонические аккорды Скрябина, был просто потрясен. Другое яркое впечатление: я студентом приехал в Алма-Ату с группой из нашего Павлодарского музыкального училища. Идем по вечернему городу. День был как будто особый, погода прекрасная. Кто бывал в Алма-Ате, знает, о чем я говорю, – такая притягательная, манящая, романтичная. Летний вечер, журчат арыки, прохлада. У Дома правительства большая лестничная площадка, на которой играет симфонический оркестр, рядом ходит публика. А у нас в Павлодаре тогда не было симфонического оркестра, и я его никогда вживую раньше не слышал. Мы подошли, и я застыл, просто окаменел… Помню отчетливо, кто играл, как играл: Канцонетта, вторая часть концерта Чайковского для скрипки с оркестром. Это было потрясение. Я не исключение, таких чувствующих музыку людей много. И если ты попал в это направление, то музыка с тобой навсегда.
– Это не только о любви к музыке, но и о любви к артистам?
– Артистов, музыкантов я очень люблю, потому что знаю, что это за люди и что это за труд. И вообще, если человек глубоко чувствует музыку, а я сейчас говорю о любом – ребенке, студенте, рабочем, о ком угодно, – он не может быть преступником, мерзавцем. Потому что сама музыка имеет огромное воспитательное и облагораживающее значение. Конечно, это должна быть хорошая музыка. И если филармония, к примеру, занимается только одним каким-то направлением, то это сужает ее влияние. Главная задача филармонии в другом – эта организация призвана внедрять само понимание музыки.
– В Павлодаре ожидается концерт джазового пианиста Даниила Крамера. Но он известен еще и своей системой абонементов джазовых концертов в филармониях России. А ведь у нас система филармонического абонемента, когда звезды с гастролями регулярно участвуют в программе региональных филармоний, уже давно?
– Во всем мире абонемент – очень важная система работы филармонии. Большой зал консерватории в Москве, зал Чайковского и другие тоже имеют абонемент. Это основа, и программы в них не случайны. Но самое интересное, что мы в Павлодаре в советское время в абонемент включали и приезжих артистов. Время диктует свои методы. И если для взрослых система абонемента известна давно, то система абонемента для детей еще более ценна и важна. Потому что, когда неподготовленный слушатель, ребенок, придет слушать произведения того же Чайковского, то просто «услышит» музыку. И все. А что-то большее, глубинное, не поймет.
– Надо постепенно внедрять интерес?
– Конечно! Приобщать нужно с детства, чтобы ребенок научился понимать язык высокой музыки. Ведь музыка прекрасна тем, что ее можно чувствовать. Человек может ее не понимать, но будет чувствовать эти прекрасные ощущения. Музыка – значимая часть искусства. С ней ничто не сравнится – ни живопись, ни архитектура. Потому что музыка идет непосредственно в сердце человека.
– На что вы ориентировались, когда привлекали кадры для работы с детьми, с молодежью в Павлодарской областной филармонии? Как понять, что это именно тот человек, которому дано заинтересовать слушателя?
– Я сам вышел из музыкального училища, знал всех. В лектории нужны были не просто педагоги. И мы искали ориентиры. Вспомните знаменитого в СССР музыковеда, лектора Светлану Виноградову. Каждая ее история – это была импровизация на тему, рассказ очень эрудированного человека. Лекции были очень интересны для детей и для взрослых. Я в свое время ездил вместе с ней на организованный концерт в пионерский лагерь «Артек». Представьте, огромная поляна, больше 1000 детей. И, если детям неинтересно, они слушать не будут. Виноградова начала свой рассказ о Моцарте. Потом – пауза. А я знал ее манеру импровизации. Она вдруг обратилась к детям: «Посмотрите на небо!» Все ребята задрали головы. И музыку Моцарта она привязала к небу, космосу. А сотни детей, раскрыв рот, слушали Моцарта и о Моцарте. И для детей в Павлодаре Светлана Виноградова тоже выступала с прекрасными интересными лекциями. А есть совсем другая подача – например, пианист Алексей Скавронский с «Беседами у рояля», это такой интеллигент высшей пробы, который не только образно рассказывал о музыке, но и талантливо иллюстрировал. В общем, они все были интересны сами по себе, поэтому было у кого учиться. Зрителей, взрослых или детей, нужно обязательно чем-то расположить к себе. В филармонии были великолепные инструменталисты, вокалисты, прекрасные музыковеды. Очень много ярких личностей. Составлялись интересные программы для лектория. По возрасту подбирался специальный репертуар.
– Расскажите, как органично совмещать творческую часть, художественное руководство и финансовую, хозяйственную деятельность организации?
– Прежде всего, человек должен разбираться в своей профессии. Если директор филармонии не имеет отношения к искусству – так не должно быть. Конечно, партийная работа заносит людей на разные должности, и кадровая политика – вещь сложная. Но руководитель должен быть профессионалом в своей сфере. Человек другой профессии никогда не освоит сразу новую профессию, так не бывает. А если ты глубоко не знаешь свое дело, это касается любой области, не только филармонии, то до конца не будешь понимать, чем занимаешься.
– Человек просто будет «плавать» в теме?
– Конечно. Бывают исключения, но это редкость. Та же министр культуры СССР Екатерина Фурцева была ткачихой. Но она оказалась духовным, интересным человеком. Очень любила свое дело, обожала артистов. И в целом, для СССР она была настоящей находкой. С ней работала команда сильных профессионалов. Я считаю, если в чем-то не разбираешься, то рядом должен быть человек, которому всецело доверяешь. Например, у меня в команде в Павлодарской областной филармонии был прекрасный бухгалтер – Н.К. Базылева. Опытный профессионал, она настолько глубоко разбиралась в теме, была очень порядочным человеком, что я всецело мог положиться на ее опыт. У нас каждый год были проверки. Но за все годы моего руководства не было случая, чтобы мы в чем-то ошиблись. Однажды, правда, был целенаправленный случай с попыткой убрать меня с должности. Нас тогда проверяли уж очень долго. Потом мне надоело, и я спросил у проверяющих: «Что вы ищете? Это не какой-то завод, тут все на поверхности». Мне отвечают: «Извини, но у нас задание». Ну, раз задание – написали, что якобы нашли какую-то мелкую оплошность, и отстали.
– Как вы мотивировали звезд выступать в городах и районах Павлодарской области? Как организовывали выездные концерты филармонии? Люди до сих пор вспоминают уникальные насыщенные программы.
– К примеру, Валентина Толкунова приезжала к нам в Павлодар, работала и в Иртышске. План – два концерта. Но мы работали и сверх плана. А это уже шло в доход организации. У артиста было своя ставка, мы платили гонорары. И не последнюю роль играло качество организации концертов. Я вспоминаю, когда закончились концерты В. Толкуновой в Иртышске, был поздний ужин в столовой. Обслуживали пожилые женщины. Узнав, что они не смогли быть на ее концерте, Толкунова зашла на кухню и спела специально для них, чем растрогала женщин до слез. Иосиф Кобзон тоже с удовольствием приезжал к нам. Мы и потом с ним общались долго. Он тогда у нас работал по 4 концерта в день, можете себе представить! И все концерты были очень качественными – у него какая-то луженая глотка, честное слово. В те годы была известна эпиграмма В. Гафта: «Как не остановить бегущего бизона, так не остановить поющего Кобзона». И если говорить о финансовой стороне вопроса, то помимо полных залов, горячей, радостной встречи публики, артисты знали, что смогут у нас достойно заработать. Наша филармония, организация концертов, наша публика – все это вместе всегда обеспечивало хорошие сборы.
– В вашу бытность художественным руководителем и директором филармонии было немало переездов. Как обустраивали свое постоянное здание?
– После того, когда стали видны результаты нашей работы, нам стали помогать. Стали серьезнее относиться, выделяли жилье работникам культуры. Обратили внимание, что есть такие люди, что им что-то нужно. Ведь поначалу ты просто работаешь. А потом становишься заметнее, идет какое-то движение. Мы в это время уже организовали детскую филармонию с уроками музыки на наших концертных и лекторийных программах. Когда нам выделили особняк на улице Дзержинского, мы его стали приводить в порядок за свой счет. Поначалу этот старинный дом был ужасен, весь в разрухе. А нам нужен был еще и свой зал. Иначе куда приглашать детей? В музыкальное училище? Там свой процесс, хотя к нам всегда было доброе отношение. И потом, у них свои задачи, а у нас свои. Мы работали в школах, на предприятиях. И вот, когда появилось собственное маленькое здание, мы построили сами все пристройки – концертный зал, гардероб и т. д. Проект нам подготовил художник, наш друг Виктор Поликарпов. Потому что денег на архитектора у нас не было. Но мы решили: если захотим, тогда все получится. И наш зал вышел очень симпатичный. Поликарпов придумал использовать светло-розовый ракушечник, было очень красиво. И на входе в фойе, и дальше, в дирекции у нас артисты оставляли свои автографы. Например, пианист Михаил Плетнев. Конечно, сейчас ничего этого, наверное, нет. Жалко, что не удалось филармонии сохранить это здание. Когда нет традиционности, когда есть такие тяжелые и долгие перерывы, они дают о себе знать… Впрочем, годы безвременья нанесли жуткий ущерб культуре в целом. Я тогда уже жил и работал в Москве. Мы это очень почувствовали, до сих пор аукается. А музыкой нужно жить, не упуская ни дня.
– А тут еще и 2020 год с отменой концертов, разрывами договоренностей, запретами массовых мероприятий отразился на культурной жизни.
– Да, маленькие театры просто «сгорели». Многие, кто работал по госзаказу, попали под сокращение. И культура в первых рядах. Утратились многие связи. Но, к слову, все это началось еще до пандемии.
– В СССР работе с подрастающим поколением отводили огромную роль. Вспомните радиопостановки, телепередачи, пластинки с аудиоспектаклями для детей, когда для малышей работали знаменитые профессионалы. И на местах приобщали к высокому искусству. До сих пор многие вспоминают детские концерты Павлодарской филармонии, когда взрослые и дети играли и пели для детей. Это было очень серьезно, почетно и вдохновляюще. Поддерживали ли вас в реализации этой идеи?
– Идею мы реализовали сами. Если затеваешь хорошие дела и искренне в них заинтересован, то тебя обязательно поймут и помогут. Был виден результат, наши детские коллективы выступали на уровне республики. К важности воспитания детей относились с пониманием. Нам самим это было нужно, мы понимали, для чего и для кого это делали. Но самое важное, я считаю, это поддержка друзей филармонии. Эти люди делают репутацию организации. И традиция во многом продолжается.
– Как вы считаете, может ли выжить или даже преуспеть без дотаций такой объект культуры, как филармония?
– Из истории мы видим, что высокое искусство всегда было построено на благотворительности. Раньше помогали меценаты, нужно было покровительство высокопоставленных лиц, чтобы дать расти таланту. Уровень аристократии был высоким – соответственно, звучала высокая классика. Так зарождалось европейское высокое искусство, причем, это касалось всех его сфер. Моцарт был на службе. Леонардо да Винчи и Микеланджело работали по заказу.
– Условно говоря, был госзаказ?
– Так было везде. И у нас тоже был, можно сказать, такой покровитель – государство. И государство многое делало. Сейчас в меньшей степени. Но я надеюсь, что все наладится. Да, государство делало многое. Другое дело, что порой – что-то несуразное. Например, люди непричастные к творчеству, становились у руля организаций культуры. К сожалению, у нас многое, что касается искусства, музыки, часто проходит формально. Но есть и другие примеры, когда государство помогает: дотирует театры, концертные организации, художественные коллективы, фестивали и конкурсы.
– А в советское время какая была система в Павлодарской филармонии?
– Был полный хозрасчет. У нас в свое время ежегодно проводилось более 2000 концертов. Часть концертов были просветительскими – абонементные концерты, лектории для детей, концерты классической музыки, фольклорных коллективов. Другая часть – концерты эстрадного жанра. Была выстроена воспитательная система приобщения к прекрасному. Дело в том, что воспитанием публики тоже нужно было заниматься. Когда артист приезжает, выступает и уезжает, это одно. Когда он встроен в воспитательную систему, это совсем другое. Когда я приезжал в Павлодар в 2018 году, заходил в филармонию. Сейчас филармония находится на полном государственном обеспечении. Прекрасно, что теперь есть свои оркестры, которых в наше время не было: симфонический, оркестр казахских народных инструментов и джазовый оркестр. А нам приходилось такие коллективы приглашать из других городов.
– Кстати, традиция друзей филармонии у нас продолжается. Многие артисты приезжают к нам благодаря личной дружбе с дирижером и художественным руководителем Павлодарского симфонического оркестра Болатом Рахимжановым.
– Действительно, большое значение имеют личные знакомства, дружба, хорошие отношения с артистами. Я вспоминаю общение со звездами. Они всегда с удовольствием к нам приезжали. И это не только потому, что мы предоставляли им возможность заработать. Артисты ехали к нам и знали точно, что люди их ждут, публика подготовленная, умеющая воспринимать музыку, что будут на концертах полные залы и достойная встреча.
– Расскажите о выступлениях самого первого лауреата музыкальной премии «Грэмми» из Советского Союза – пианиста Святослава Рихтера. Павлодар был одним из пунктов в его знаменитом гастрольном туре по СССР в 1986 году. Вы тогда уже работали в Москве, заместителем директора Всесоюзного гастрольно-концертного объединения «Союзконцерт».
– Рихтер – звезда мировой величины. Тур интересен тем, что пианист очень много выступал за рубежом, и государству своими зарубежными концертами был выгоднее любого завода, который дает продукцию. Когда идея о гастролях по СССР была принята, Рихтер – личность выдающаяся, человек очень дотошный – сам прорабатывал все детально и разрабатывал маршрут. Они с женой, оперной певицей Ниной Львовной Дорлиак, смотрели пути от города к городу, как проехать – на машине или поездом. Они пригласили меня к себе домой, мы пили чай. И я включился в обсуждение маршрута. Говорю: «Все замечательно. Но здесь нет Казахстана, Павлодара». И начал рассказывать, как там Рихтера ждет публика.
– И как он отреагировал?
– Вообще, добиться встречи с Рихтером было очень сложно – это мировая знаменитость. И привлечь его внимание нужно было чем-то грандиозным, а тут – гастроли по всей стране. Но, надо сказать, Рихтер играл не только для изысканной столичной публики, он очень любил малые города. Гениальный пианист, он был так интересен и значителен, что любая аудитория попадала под его влияние. В любой глухомани его принимали, как в Большом зале консерватории. Во многих местах люди вообще впервые присутствовали на фортепианном концерте. А тут сразу – Рихтер! От него исходило какое-то магическое притяжение. Это необыкновенная фигура в мире музыки, и он еще долго будет жить в мировой музыкальной истории. Записи, конечно, остались. Но каждый его концерт был неповторим. Перед ним тогда, во время этих гастролей, стояла значительная задача – донести свое искусство до самой широкой публики малых и больших городов, и он ее великолепно воплощал. А мы, организаторы, сделали все возможное, чтобы он мог плодотворно работать. То, что Святослав Рихтер побывал в Казахстане, в Павлодаре, – чрезвычайное событие! Контроль за этим маршрутом осуществлялся на самых верхах, Рихтера встречали и сопровождали с почетом. Организация гастролей была очень серьезная. Мне было поручено быть куратором и ответственным за эту поездку. К слову, не так давно ко мне обратился искусствовед, академик Андрей Андреевич Золотов – он много общался с Рихтером, писал о нем, делал телепередачи. Возникла идея рассказать о том гастрольном туре по СССР. И сейчас я пишу свои воспоминания о встречах со Святославом Теофиловичем. В них будут и павлодарские страницы.
– Обещайте, что, когда материалы будут готовы, вы поделитесь с нами этими уникальными историями!
– Обязательно. Вообще, вспоминая об этих встречах, я могу сказать, что с переездом в Москву общение с Казахстаном у меня не завершилось. Я организовывал концерты казахстанских звезд в России. Это выступления Ермека Серкебаева, Алибека Днишева, Нуржамал Усенбаевой, Толегена Мухамеджанова, Айман Мусаходжаевой и многих других. Наша дружба и культурные связи продолжились, но уже на другом уровне, у меня были уже другие возможности. Я вспоминаю также, как трижды организовывал гастроли Театра оперы и балета им. Абая г. Алматы в России (Оренбург, Екатеринбург, Тверь). С хорошим размахом, отличной организацией и качеством: полный состав, полные декорации, полный репертуар, в том числе и с национальными операми. Также организовал гастроли алматинского Русского театра драмы им. М.Лермонтова, которые проходили в Москве, в МХТ им. Чехова. В фойе этого театра с большим успехом экспонировалась выставка павлодарского художника Виктора Поликарпова. В рамках дней культуры России в Казахстане и Казахстана в России проводилось большое количество интересных мероприятий с участием казахстанских и российских звезд. И я рад, что способствовал этому культурному обмену.
– На ваш взгляд, что филармония может взять сегодня из богатого опыта прошлого? Что будет уместно в современном прочтении и поможет развитию?
– Я думаю, что сегодня самое главное – дети. Сейчас еще есть наработанные годами методики. Но если ничего не делать, публика просто растает. Если не заниматься воспитанием нового поколения ежегодно и ежедневно, дальше будет сложно. На базе Павлодарского симфонического оркестра, других коллективов можно делать шикарные абонементы именно для детской аудитории. В репертуаре столько прекрасной музыки! И самое главное – сотрудникам филармонии есть на что опереться. Мы в свое время начинали только на энтузиазме, искали, пробовали, прилагали усилия. И у нас все получилось. Главное, чтобы это было талантливо, тогда это обязательно вызовет ответную реакцию. Работа в филармонии – дело энтузиастов. 75-летие Павлодарской областной филармонии имени Исы Байзакова – это значимый юбилей. При всех трудностях и превратностях судьбы надо этот праздник хорошо отметить. Хотелось бы, чтобы в Павлодаре появился, наконец, свой концертный зал филармонии, специальный зал, как в любом культурном центре мира. Я хочу пожелать всем работникам филармонии, администрации, всем музыкантам, артистам – счастья, здоровья, успехов!
