В Павлодарском художественном музее открылась уникальная фотовыставка. Экспозиция посвящена 75-летнему юбилею фотографа Едыге Ниязова. Половина этих фотографий была отпечатана при жизни Едыге Решатовича, еще самим мастером. А 44 работы с негативов своего учителя явил миру его ученик Максим Андрес. Среди ниязовских работ, представленных на выставке, есть снимки, увидевшие свет впервые за многие годы.
92 авторские работы Ниязова – еще той эпохи светописи, серебряной фотографии. Только черное и белое, на границе света и тени вырисовывающее пейзажи, портреты, натюрморты и городские сюжеты. Сразу у входа в выставочный зал зрители видят фотоувеличитель. Это уже уходящий атрибут ХХ века фотографии, когда фотоискусство творилось в темной комнате в луче красного света. Лаборатория серебряной фотографии – всегда как алхимические опыты: негатив – позитив, проявитель – закрепитель, черное – белое. Это авторская съемка, кадры на пленке, растворы, ручная обработка и печать. В итоге фотография получается именно так, как увидел автор, как он задумал и решил…
Едыге Ниязов – член Союза фотохудожников России, почетный член французского фотографического общества «Темный фонтан», участник многих. Его работы находятся в государственных фондах и частных коллекциях разных стран. Но среди заслуг Ниязова одним из важнейших, на мой взгляд, является то, что он основал первую в Казахстане детскую фотошколу. И нынешняя экспозиция, приуроченная к юбилею учителя, организована по инициативе его учеников.
«Это выставка – как продолжение темы эстетического воспитания», – пояснил на вернисаже павлодарский фотограф, ученик Едыге Ниязова и один из организаторов экспозиции Альберт Шар. В 2010 году он организовал фотошколу «Вега», названную так в память о детской фотостудии Ниязова.
– Ниязов учил, что фотограф должен быть не только быть фотографом, но также изучать и другие искусства: читать хорошие книги, слушать хорошую музыку, посещать театр, оперу и прочее, – говорит Альберт Шар. – Все вместе это дает поток, некий синтез, который и формирует фотографа. Есть аксиома, что уровень любой выставки определяется уровнем ее самого слабого звена. А здесь нет слабого звена. Я в своей жизни видел сотни разных выставок по всему миру. И видел всего двух авторов, у которых не было слабого звена. Это Себастьян Сальгадо (бразильский фотограф, один из крупнейших фотожурналистов мира), на выставке которого я был в Париже в минувшем году, и Едыге Ниязов из Павлодара.
Выставку готовили сообща – фотоклубы «ПРОявление» и «Орион». Однако, как заметил Альберт Шар, «без любого из нас выставка бы состоялась, а без Максима Андреса – нет. Недаром, когда музейщики его попросили выступить с речью, он ответил: «Вот моя речь!» и показал на экспозицию. Это его посвящение Ниязову». Три месяца трудоемкой работы – и выставка состоялась.
– Отбор был осуществлен по принципу максимальной технической сохранности эстетически ценных снимков, – рассказывает фотограф Максим Андрес. – Подпорченные снимки отбраковывалось. Что мог, я восстанавливал. Родственники выдали мне на ответственное хранение негативы, и я печатал. И сейчас печать продолжается. Ведь то, что сделано, это всего лишь малая часть работ, которые предстоит отретушировать.
– В одном из сюжетов о выставке «Прямая фотография» в Санкт-Петербурге в 2009 году (последняя прижизненная персональная выставка Ниязова) говорилось о том, что якобы у Едыге Решатовича был какой-то свой рецепт проявителя и закрепителя, особой печати фотографий, за которым гонялись буквально все фотографы СССР?
– Да, так и есть. Рецепт не скажу. Но я им пользуюсь до сих пор – ни разу не подвел.
– Какие особенности были в работе над фотографиями Ниязова?
– Соблюсти его стилистику печати было достаточно легко. Все размеры я знаю. Еще нужно сделать черную рамочку. И не глянцевать ни в коем случае, даже если бумага глянцевая! В мокром виде натягивается на чертежную доску, все это высыхает. А дальше – тоненькая кисточка-нулевка, тушь и, в зависимости от количества технических дефектов на отпечатке, – от 6 до 30 рабочих часов ретуши. Это на один снимок!
– Что за эти три месяца дал процесс погружения в работы Едыге Ниязова?
– В темной комнате с красным фонарем я могу находиться ну очень долго. Все зависит буквально от физического состояния – пока «позвоночник не затрещит». О работе могу сказать: это была школа по новой. А во-вторых, для меня, как для фаната, работа вручную – это кайф.
– Готовые фотографии оцифровываются?
– Могут и оцифровываться. Хотя срок хранения фотокарточек 150 лет – это полуторавековой минимум.
– Есть работы, ранее не знакомые зрителю, и которые павлодарцы видят впервые?
– Есть, это портреты. Вот Сан Саныч Слюсарев (Александр Слюсарев – известный российский фотограф – авт.). Художник и писатель Владимир Сорокин впервые выставляется. А это участники группы «Кино» – Юрий Каспарян слушает Георгия Гурьянова. И еще одно «Кино», пожалуйста. Зачастую бывало такое, что человек торопился: много наснимал, приехал и чего-то недопроявил на пленке. На тех старых моноконтрастных советских бумагах, с постоянным контрастом, порой не удавалось получить снимки приличного качества. Едыге напечатал кадр, посмотрел, и он его не устроил технически, и в коллекцию не был включен. А с появлением в широкой продаже мультиконтрастных бумаг стало возможным вытягивать не совсем технически правильные негативы.
– Насколько сейчас доступно наследие Ниязова широкому зрителю?
– Будем стараться выводить это в широкий доступ. Нет смысла сделать столько работы и «держать дома». Эти фотографии обязательно будут показывать людям – мало кто такое видел. И я замечаю отклик – восторг в глазах зрителей!
Организаторы отмечают, что нынешнюю экспозицию предполагается в дальнейшем дополнять. Но и в этом виде ее уже хотят видеть ценители искусства Ниязова в Казахстане и за рубежом. Как заявил соорганизатор выставки Альберт Шар, интерес проявляют Москва, Санкт-Петербург, Франция и Израиль. Также в нынешнем году планируется начать работу по реализации проекта выставки в 2016–2017 годах в мировой фотостолице – французском городе Арль.
– Воспитательная работа, начатая Едыге Ниязовым, продолжается, – уверен Альберт Шар. – Конечно, многое зависит от человека, который смотрит на эти снимки. Это та фотография, которая нам, взрослым, понятна. А что касается молодежи, то нужно обязательно давать какое-то вводное слово. О том, что такое серебряная фотография, как она делается. О том, что это не «цифра», не цифровое фото – щелк, и готово. О том, что ты не сделаешь 300 дублей и потом будешь выбирать, потому что это дорого и просто невозможно физически – печатать эти 300 кадров. Многие мои ученики уже были на вернисаже выставки. И еще у меня запланирован отдельный урок. Мы придем в этот зал и будем смотреть эти снимки. Я буду рассказывать своим ученикам о серебряной фотографии Едыге Ниязова.
Ирина КОВАЛЁВА, фото автора, НЖ№14, 09.04.15
