Павлодарским налогоплательщикам предложили оплачивать из областного бюджета покупку легального наркотика метадона для бесплатной раздачи местным наркоманам. Нужно примерно 4 860 000 тенге в год на 75 человек (стоимость суточной дозы метадона 180 тенге). В перспективе бесплатной раздачей наркотика в Павлодаре планируется охватить порядка двух тысяч наркозависимых. Соответственно, сумма отчислений из бюджета может возрасти до 129 миллионов. Взамен горожане получат снижение распространения ВИЧ-инфекции наркоманами через шприц, уменьшение совершаемых ими краж, ограблений, преступлений, связанных с наркоторговлей, сокращение расходов на лечение и содержание наркоманов в наркодиспансерах и тюрьмах, а также спокойствие их семьям и соседям.
Мы живём в сумасшедшие времена, когда стало нормальным серьёзное обсуждение таких вопросов, как благотворительная раздача наркотиков за счёт налогоплательщиков. Плюсы и минусы поддерживающей опиоидной (метадоновой) заместительной терапии (ОЗТ) обсуждались на общественных слушаниях, проведённых во вторник в Павлодаре ОФ «Аман-Саулык» (г. Алматы).
В зале областного наркоцентра на Ростовской, 50 собралось полсотни павлодарцев – наркологи, врачи, представители НПО, наркоманы и их родственники. Собрание вела президент фонда «Аман-Саулык» Бахыт Ниязбековна Туменова, которая с 1998 по 2001 годы работала заместителем акима Павлодарской области по социальным вопросам. С 2007 года Бахыт Ниязбековна возглавляет фонд «Аман-Саулык». С 2008 года её НПО проводит в 10 городах Казахстана пилотный проект опиоидно-заместительной терапии с применением метадона.
Спонсором проекта выступил Глобальный банк. На его гранты закупался метадон, ремонтировались помещения «сайтов» — пунктов выдачи этого наркотика, финансировались зарубежные стажировки персонала – наркологов и психологов. Павлодар и Темиртау первыми в стране пошли на этот эксперимент.
Бахыт Туменова неоднократно подчёркивала, что слушания проводятся в партнёрстве с Минздравом РК при поддержке Управления ООН по наркотикам и преступности. Организаторы слушаний поставили цель – довести до широкой общественности и СМИ правду об опиоидной заместительной терапии, ответив на самые неудобные вопросы. Аналогичные слушания уже состоялись в Усть-Каменогорске, Уральске, Костанае, Таразе, Семее, Актобе. После Павлодара они пройдут в Экибастузе, Караганде и Темиртау. Будут охвачены все города, где реализуется пилотный проект ОЗТ. По итогам слушаний в Астане пройдёт экспертный Круглый стол с участием Минздрава, МВД, Министерства образования, депутатов Парламента и руководителей республиканских общественных организаций. Они решат, быть или не быть метадону в Казахстане.
Главная цель опиоидной заместительной терапии – снижение распространения ВИЧ-инфекции. С развалом СССР на постсоветском пространстве наблюдается резкий всплеск инъекционного потребления наркотиков и как следствие – распространение ВИЧ-инфекции. 58,3% заражений происходит через шприц. Через Казахстан проходит наркотрафик героина из Афганистана в Россию. За 25 лет в России от афганского героина умер миллион человек. Часть наркотиков оседает в Казахстане. Поэтому инъекционная наркомания развивается в городах, через которых проходит путь наркоторговцев. В частности, в приграничном с Россией Павлодаре.
В Казахстане на официальном учёте стоит 22317 инъекционных наркоманов, но это лишь видимая часть айсберга. По оценочным данным их число достигает 111200 человек. В Павлодарской области официально числится 1723 инъекционных наркоманов, их оценочное количество – 9800 человек.
На сегодняшний день в пилотном проекте метадоновой заместительной терапии в Казахстане задействовано 290 лиц, употребляющих опиоидные инъекционные наркотики. Хотя были выделены квоты на 400 человек. На Павлодар выделено 75 квот, но сейчас задействовано 67 человек (самое большее число в Казахстане). Недостаточная активность наркоманов объясняется их слабой информированностью и, соответственно, недоверием к программе.
В Казахстане в проекте ОЗТ с 2008 года было зарегистрировано 863 пациента. За 7 лет выбыло 573 человека. 187 из них добровольно вышли из проекта, 132 в связи с нарушением режима, 54 легли на стационарное лечение, 37 сели в тюрьму, 23 умерли по разным причинам и так далее. В Павлодаре с 2008 года в проекте было зарегистрировано 160 участников, выбыло 93. Из них 27 человек в плановом порядке завершили программу. У них на сегодняшний день всё благополучно. Таковы итоги.
На общественных слушаниях в президиуме заседали замначальника облздрава Айдар Ситказинов и директор ПФ Государственного мединститута Сагит Имангазинов, которые выступили в поддержку опиоидно-заместительной терапии. С ними за столом находился депутат облмаслихата Кабдул-Манап Капенов. Он не разделил энтузиазма товарищей, заявив, что вопрос применения метадона очень спорный – имеет немало минусов, поэтому требует подробного исследования.
Я нашёл в домашнем архиве свою статью «Метадон: наркология или наркобизнес?», опубликованную в газете «Регион.kz» восемь лет назад – 5 октября 2007 года. Статья о первом публичном обсуждении метадоновой терапии на международной научно-практической конференции, ещё до запуска пилотной программы. Тогда выступил директор наркодиспансера из Ташкента Олег Мустафин: «Мы столкнулись с неприятием метода общественностью и большинством медиков. СМИ пытались развить дискуссию по поводу введения заместительной терапии, но нам удалось внедрить её без лишних обсуждений. Когда ко мне обращались корреспонденты, я им отвечал: метадон – это наркотик, а реклама наркотиков в СМИ запрещена законом! И все вопросы отпадали».
Правда, отшутиться Мустафину так и не удалось – общественность Узбекистана всё-таки добилась закрытия программы, и остатки метадона индийского производства были переданы в Казахстан. Все последующие закупки более дешёвого метадона итальянского производства в течение 8 лет также велись за счёт Глобального банка. И все 8 лет в казахстанских СМИ бушевали споры.
На прошедших общественных слушаниях Бахыт Туменова объявила, что Глобальный банк завершает финансирование проекта, и теперь нам, павлодарцам, многие из которых изначально выступали против метадона, предстоит решить судьбу этих несчастных наркоманов.
Из зала вышли четверо парней тридцати лет, которые проходят курс заместительной терапии. Это обычные, опрятно одетые люди, правда, с истощёнными лицами (фотографировать их запретили). Несмотря на принятый с утра метадон, у них был ясный взгляд, грамотная и связанная речь. Они рассказали свои жизненные истории.
Евгений: «Я употреблял наркотики в течение 15-16 лет. Поначалу работал, потом стал воровать. За это время сидел три раза. Последние лет шесть у меня даже административных правонарушений не было. Неоднократно пытался завязать. Иногда ложился в наркодиспансер по три-четыре раза в год. В апреле этого года пришёл на программу ОЗТ. Раньше с утра до вечера меня не было дома – бегал, искал наркотики. В данное время я утром прихожу в больницу, принимаю препарат и иду на работу. В семье наладились отношения, стал помогать родителям. Круг общения сменился. Раньше каждый вечер у меня телефон не отключался, работал как АТС, постоянно шли звонки. В памяти было контактов 160. Теперь кроме мамы, жены и ребёнка никто и не звонит. Я думаю, что эта программа эффективна. Хочу попросить, чтобы её оставили».
Муслим: «Я дольше всех нахожусь в программе – 5 лет. Наркотики начал принимать в 1996 году. Судимости были, передозировок семь было. К каким только психологам меня родители не возили, и в Кисловодске был в реабилитационном центре. И вот только здесь на метадоне обрёл спокойствие. До этого была неусидчивость, постоянно надо было куда-то идти, мутить что-то. Теперь вечером телевизор смотришь, с родственниками общаешься».
Андрей: «Я на программе тоже около 5 лет. На наркотиках чуть больше 20 лет. Первые пять лет, как обычно это не считается за проблему. Потом осознаётся, что это проблема и надо лечиться. Начинается бесконечная череда клиник. Получилось так, что в тот момент у моей матери был рак четвёртой стадии. Я смотрел на неё, и как в отражении видел себя. Я никогда не был похож на свою мать, но когда она похудела, мы стали, как одно лицо. То есть, пройдя лечение в клинике, сняв ломку, я был истощён, чувствовал себя на посаженных батарейках. У меня отнялась нога, кровь была ужасно густая. Ни о какой работе речь вообще не возникала. От своих знакомых ребят ВИЧ-инфицированных узнаю, что в Павлодаре метадоновая программа появилась, но только с ВИЧ-статусом могут принять. У меня ситуация была настолько безысходная, что я осознанно хотел поменять свой ВИЧ-статус. Благо, заведующая меня остановила. Говорит: если он у тебя изменится, я тебя не возьму. Я слышал о недостатках этой программы – ты никуда не сможешь выехать, будешь привязан к наркоцентру, никто метадон с собой не даст. Но у меня не было выбора. Да и куда бы я поехал в таком состоянии? Ещё один минус – это зависимость от метадона. Да, зависимость есть у нас. Это не лечение. Это заместительная терапия. Но мы пьём его, а не колем. Дозу метадона постепенно снижаю. Два года назад была 80 миллиграмм, сейчас 40 миллиграмм. Есть надежда на благополучный выход из программы. За 5 лет у меня, как-то организм профильтровался, в голове прояснилось более-менее. Дома уже воспринимают, как нормального человека. Устроился на работу волонтёром по СПИД-центру. Жизнь как-то налаживается».
Алексей: «На программе заместительной терапии нахожусь год, до этого было 15 лет употребления наркотиков. Одна судимость. Неоднократно лечился, ничего не помогало. В итоге попробовал метадон. Социальные аспекты – работа, семья – наладились. Про то, что никуда нельзя уехать – вопрос спорный. За 15 лет употребления я тоже не много куда ездил. Для меня сегодня самое страшное, если закроют заместительную терапию. Идти будет некуда. Это не так-то просто: человек 5 лет находится на программе, у него есть работа. Для детоксикации от метадона его нужно класть в больницу на два-три месяца. Не каждый работодатель будет ждать. На простой больничный не всегда пойдёшь – ждать не будут. А тут может разрушиться вся жизнь, которую заново создавал годами».
Для того, чтобы прочитать окончание статьи, нажмите на эту ССЫЛКУ.
Фёдор КОВАЛЁВ, фото автора. НЖ№42, 22.10.15
