Депутаты Мажилиса в первом чтении приняли цифровой кодекс. Это будет первый законопроект, подробно регулирующий цифровую жизнь казахстанцев. Коротко рассказываем о самых важных новшествах, передает @lifepvl.kz.
Право на цифровое забвение
В документе прописано право казахстанцев на цифровое забвение. Норма эта вызывает много вопросов: насколько сегодня вообще возможно требовать цифрового забвения и удаления из баз данных, ведь цифровой след не всегда вообще возможно удалить. И еще момент — не будут ли этим правом пользоваться коррупционеры или преступники, которые после погашения судимости начнут требовать, чтобы материалы о них удалили из мировой паутины.
Это уже вторая попытка прописать что-то подобное, депутаты и разработчики пытались внести ее в закон о СМИ. Однако депутат Екатерина Смышляева заверила, что речь все же не об удалении вышедших в СМИ материалов. И поправки вносить в закон о масс-медиа они не собираются.
«Сразу скажу, что такие опасения, безусловно, присутствуют, но в законе, в кодексе есть оговорка. Что такое коррупционное законодательство? Оно распространяется на людей, которые либо связаны с публичным интересом, либо занимают определённые должности… Для них законом установлено хранение этой информации. В данном случае речь идёт о государственных и ведомственных архивах, здесь ни о каком праве на удаление речи быть не может», — пояснила в кулуарах Екатерина Смышляева.
Депутат отметила, что это касается исключительно частных отношений, где нет связи с потенциальными правонарушениями. Например, если пользователь оставил свои данные в сервисе доставки еды, а потом этот сервис удалил с телефона. И, значит, может требовать от сервиса удалить данные пользователя.
«Есть три варианта реализации права на забвение. Первый вариант — удалить данные. Это редко выполнимо в цифровом мире. Второй вариант — анонимизация, когда с данных удаляются идентификаторы, позволяющие связать их с вами. Это лучший вариант: массив данных сохраняется, но уже без вашей персональной информации. Третий вариант — ограничение доступа к данным. Данные могут храниться, но обращаться к ним или передавать их можно только в рамках судебных процессов. Этот механизм мы уже запустили несколько месяцев назад в рамках закона о персональных данных, когда полностью прописали институт отзыва согласия. То есть механизм уже потихоньку начинает работать.
В целом у права на забвение много оговорок. Мы понимаем, что должна быть технологическая возможность удаления, должна быть соразмерность и объективная причина. Но лишать человека права распоряжаться своими данными — неправильно. Тем более, что это международный стандарт. В Европе, например, предусматривают жёсткие меры: удаление публичных данных из сети, если они наносят вред, и регулирование персональной информации. Мы движемся в той же парадигме, однако с большим количеством «но», потому что достигли определённого уровня цифрового развития и понимаем, что требования должны быть соразмерны, чтобы выполняться», — поясняет Смышляева.
Цифровые активы как новая форма собственности
В новом кодексе цифровые активы рассматриваются как объект цифровой среды и форма цифрового права. По словам Смышляевой, документ делит цифровые активы на две основные группы: оборотные (товарные и финансовые токены) — они могут обеспечиваться реальными товарами, правами требования или владения. Утилитарные токены — не предназначены для свободного обращения и применяются только в рамках предоставления конкретной услуги.
Для финансовых токенов будет введён правовой режим, аналогичный ценным бумагам, а значит, они подлежат контролю со стороны Национального банка и будут выпускаться и обращаться в соответствии с регуляторными требованиями.
Смышляева подчеркнула, что Нацбанк разрабатывает регуляторную модель для цифровых финансовых активов, включая институт криптообменников. Эти обменные пункты, по её словам, должны работать в обе стороны — не только по продаже криптовалюты, но и при её покупке.
Кроме того, в кодексе прописывается механизм экспериментальных правовых режимов — «песочниц», где финтех-компании смогут тестировать новые цифровые продукты, включая решения в сфере блокчейна и стейблкоинов.
Инклюзивные возможности
В документе прописаны инклюзивные возможности для цифровой инфраструктуры. Депутаты заявляют, что сегодня цифровая среда должна быть более адаптивной, чем среда физическая. И сделать это можно с меньшими усилиями, учитывая, как развит сегодня искусственный интеллект. А потому цифровой кодекс будет гарантировать получение информации и сделает более доступной цифровую среду для инклюзивных казахстанцев. Например, нет ничего сложного в том, чтобы подключить голосовое сопровождение для слабовидящих, считают депутаты.
«В случае, когда человек по каким-то причинам не может пользоваться полноценно гаджетом, для этого есть голосовые и аудиовизуальные возможности получения информации. Ещё одно направление связано с тем, что есть различные устройства для адаптации интерфейсов цифровой инфраструктуры, чтобы ими могли пользоваться люди, в том числе с ограниченными возможностями. Теперь — включение этого показателя в различные рейтинги, например, рейтинг цифровой зрелости. Уже сегодня звучало, что среди KPI обязательно должна оказаться адаптивность того или иного гаджета, системы или цифрового объекта к потребностям людей, которые имеют определённые ограничения. Это большой спектр, он по всему кодексу проходит красной нитью. Мы надеемся, что с помощью этих позиций у нас получится сделать цифровую среду более адаптивной, чем наша сегодняшняя физическая среда», — поясняет Екатерина Смышляева.
Кибербезопасность и мошенники
В документе прописаны различные виды аудитов информационных систем. Прежде чем какая-то система или приложение, использующая персональные данные казахстанцев, будет введена в эксплуатацию, она должна будет пройти жёсткую проверку. А данные казахстанцев станут собственностью государства.
Еще один момент — защита процедуры верификации и идентификации личности. По словам депутатов, сейчас развелось столько мошенников именно потому, что нарушен порядок и режим идентификации личности. Когда гражданину приходит СМС для подтверждения какого-то действия, никто не убеждается, что подтвердил действия именно этот гражданин, а не тот, кто перехватил СМС.
Еще один момент, который вызвал множество споров: некоторые депутаты требовали прописать так называемый «отказ от цифровизации», если гражданин не желает покупать себе смартфон, пользуется кнопочным телефоном и ему удобнее прийти в офис банка или «Правительства для граждан», чтобы решить свой вопрос. Как правило, речь идет о пенсионерах, которые не владеют цифровой грамотностью, чем сегодня пользуются мошенники.
«У нас даже среди молодёжи есть цифровые нигилисты. Мы не должны это право ограничивать. Человек должен иметь доступ к базовой услуге вне зависимости от того, идентифицирован он в цифровой среде или нет, хочет он использовать цифровые технологии или нет, у него кнопочный телефон или последний смартфон, живёт он в селе или в городе — доступ к услугам должен быть равным. И если человек не хочет пользоваться цифрой, мы обязаны предоставить ему альтернативу. Это критически важный момент. Кодекс сохраняет эту философию», — считает Смышляева.
Евгения Бодрова, Астана, специально для НЖ
