Часть 1. Тонкости перевода
Я во Вьетнаме. Здесь чужой как будто.
Хотя вьетнамцев этих не поймёшь,
Мне говорят, что я похож на Будду,
И я, представьте, верю, что похож.
Бывает, что гуляю, на ночь глядя,
Куда-нибудь по улице пешком —
Они подходят брюшко мне погладить
И почесать легонько за ушком…
А вы знаете, что самое распространенное русское матерное слово из трех букв в переводе на вьетнамский означает «командир»?, передает @lifepvl.kz.
Это не шутка. Про данный нюанс пишет путешественница, журналист и фотограф Ульяна Махкамова, которая побывала во Вьетнаме в 2012 году:
«Моему будущему преподавателю вьетнамского языка Биню около тридцати, и он хорошо говорит по-русски. На самом деле его имя не Бинь. Просто он восемь лет прожил в Москве и каждый день слышал свое имя — в метро, на работе и даже в мавзолее Ленина. Это любимое русское слово из трех букв, которым испещрены все российские заборы. С вьетнамского, кстати, переводится как «командир». Так-то».
Между прочим, вьетнамский язык — безусловно, непростой в изучении для жителей европейских стран — быстрее осваивают люди с хорошим музыкальным слухом. Как и большинство восточноазиатских языков, вьетнамский является тональным языком. Без музыкального слуха тяжело поначалу улавливать его тона и полутона. Для каждого слога существует шесть разных тонов, которые меняют смысл фразы; одно и то же слово может обладать шестью значениями.
Человек, который впервые услышал этот язык, может подумать, что местные невысокие азиаты говорят на каком-то птичьем (или кошачьем?!) языке. Все потому, что в нем много закрытых, открытых, а также длинных и коротких звуков. Множество слов у вьетнамцев однослоговые. И вообще большинство слов у них состоят из трех-четырех букв, реже из пяти-шести. При создании слов вьетнамцы сочетают корни (морфемы) между собой. Что для нас выглядит отдельными словами, для них — это слово из нескольких слогов.
Практически все первое тысячелетие нашей эры Вьетнам был под контролем Китая — а это правление примерно тридцати династий будущей Китайской Народной Республики. Тогда же начала зарождаться письменность, преимущественно на основе китайских, но также и вьетнамских иероглифов (которые опять же были созданы по образцу «букв» Поднебесной).
А потом в семнадцатом веке во Вьетнам приехали европейские христианские миссионеры. И один из них, француз Александр де Род, создал вьетнамский алфавит, в котором 29 букв. Также он приложил руку к изобретению новой вьетнамской письменности «куокнгы», базой для которой послужила латиница. Она, собственно, используется по сей день. И в этом немалое преимущество вьетнамского для изучающих этот язык европейцев, по сравнению с теми, кто изучает другие азиатские языки. Современный вьетнамский алфавит — по существу, измененная версия латинского алфавита, что позволяет относительно легко читать надписи, дорожные знаки и адреса во время путешествия по Вьетнаму.
Помимо китайского, на вьетнамский язык сильно повлиял язык французский. В XIX и в XX веках страна входила во французский Индокитай, и французы активно колонизировали Вьетнам. Тогда во вьетнамском языке появились адаптированные французские слова преимущественно по транспортной тематике – к примеру, велосипедной или автомобильной. Причем сегодня эти слова настолько влились во вьетнамский, что в словарях зачастую не указывается их французское происхождение.
Мне очень понравилась музыкальность здешнего языка. Посреди «чисто вьетнамской» тусовки (например, на местном рынке) можно, закрыв глаза и слушая переливы здешней щебечущей речи, представить себя где-нибудь в джунглях. Впрочем, я старался поменьше смущать вьетнамцев странным поведением — еще бы, здоровенный дядя (а для большинства из них я истинный гигант!) с закрытыми глазами то ли медитирует, то ли прикалывается…
Хотя в Дананге иностранцы никого уже не удивляют. Какое-то время назад Вьетнам был в некотором роде поделен на туристические зоны: город Нячанг — русскоговорящий, а Дананг скорее для европейцев и американцев. Но в последнее время, особенно с открытием «вьетнамского Диснейленда» в Ba Na Hills, сюда массово поехали туристы из самых разных стран, в том числе из Казахстана.
Поэтому фотографироваться со мной в Дананге (в отличие, скажем, от индийской или китайской глубинки) никто не пытался.
Но «сдержанный интерес», естественно, проявляли. Апофеозом этого был искренний жест полицейского: встретившись со мной на улице, что называется, лицом к лицу, он скинул с себя присущую блюстителю порядка серьезность и стал жизнерадостно махать мне рукой, улыбаясь при этом во все свои 32 зуба.
Вышло очень похоже на классический трибунный жест советского генсека Брежнева.
Продолжение следует…
