До дня 80-летия Великой Победы советского народа над фашизмом ещё два месяца, а творческие люди уже вовсю готовятся к предстоящему юбилею. Чтобы это событие не прошло как очередная галочка в календаре, дежурными фразами из высоких кабинетов и широко ушедшим в народ лозунгом «Спасибо деду за Победу!», а заставило каждого глубоко задуматься, павлодарцам впервые покажут трагикомедию Брехта. Пьесу «Мамаша Кураж и ее дети» на сцене театра Жусупбека Аймаутова ставит один из самых востребованных режиссеров современности, харизматичный Овлякули Ходжакули.
Типажи и герои
Известный советский и туркменский режиссер и актер, некогда окончивший Ташкентский театральный институт и учившийся в лаборатории Туманишвили в столице Грузии, вот уже 10 лет как живет в Лондоне. При этом господин Овлякули не разрывает связи с коллегами из бывших республик СССР, а напротив, становится в постсоветском пространстве еще более популярным. Как говорят театральные критики, он обладает умением и способностями увидеть то, чего не замечают другие. В Павлодар режиссер прилетел только после того, как внимательно изучил творческие возможности труппы театра им. Аймаутова.
«Примерно год настраивались: что будем брать, что ставить, заочно знакомился с труппой. Остановились на «Мамаше Кураж» Бертольда Брехта. Для меня важно, есть ли типажи и герои для этого материала, чтобы совпадали хотя бы на 60-70% с теми образами, которые я себе представляю. Иначе лучше не браться. А когда просмотрел другие спектакли театра, увидел, что герои из этой пьесы здесь есть», — начинает свое интервью для «НЖ» гость из Англии.
Когда стороны окончательно обговорили все детали сотрудничества, режиссер решил не медлить и сразу приступил к работе. Мы застали его и актеров, – а всего в постановке задействовано порядка 20 человек, – в малом зале, за читкой текста.
«Здесь много молодых артистов, они очень подвижные, энергичные, поющие и хорошо танцующие, живут в гармонии с искусством и в содружестве — техническом и творческом. Они прогрессивные, что важно для современного театра! Коллаборация в этом смысле очень хорошая, со мной вместе творят. То есть каждый на своем посту и пути, и никто не говорит: «У меня рабочий день с девяти утра и до пяти». Вот, заведующая сегодня искала свободное время, чтобы насчет материала что-то обговорить. Сказала: «Если я в 8 утра приду, вы сможете уделить минутку?» Ищут любую лазейку, чтобы рационально использовать время, при этом не навредив творческому процессу. Инициативные, активные, трудятся не только по графику, для них главное, чтобы этот материал сделать с энтузиазмом», — хвалится знакомством с павлодарскими служителями Мельпомены господин Овлякули.
Невыученные уроки войны
Хоть действие пьесы и происходит в 1624 году, в период воин, охвативших Европу, она вновь и вновь привлекает внимание людей с истинно гуманистическими взглядами. Режиссер внутри себя рассуждает: за эти четыре века на земле произошли глобальные изменения, человечество уже живет в эре цифровизации, а взаимные претензии отдельных политиков и конфликты с кровопролитием между целыми государствами, все еще не прекращаются. По мнению Овлякули, произведение немецкого антивоенного драматурга очень подходит для того, чтобы не только описать и напомнить зрителю о трагедии, случившейся давно, но и осмыслить настоящую ситуацию в мире.
«Я хорошо знаком с творчеством Бертольда Брехта. Он был не просто писателем, теоретиком театра, режиссером, поэтом, но и ярым противником любой войны. Он пацифист, и я пацифист. А «Мамаша Кураж и ее дети», на мой взгляд, — одна из лучших его пьес. Мы специально адаптируем спектакль под здешнюю публику. Переводчик Асылбек-ага сделал авторский перевод, то есть не просто диалоги, монологи, слово в слово, а он даже поменял место действия. Это крайне было важно для меня. Ведь наша сверхзадача – донести всю важность происходящего до сердца каждого зрителя», — размышляет Овлякули Ходжакули.
У пьесы «Мамаша Кураж и ее дети» есть подзаголовок «Хроника времен Тридцатилетней войны». Ее немецкий драматург написал в 1938-1939 годах, и она стала одним из самых ярких воплощений теории «эпического театра», одним из основоположников которой был сам Брехт.
«Первая и Вторая мировые воины, а следом «холодная» война как продолжение предыдущих двух. Весь минувший век над миром висел страх войны, и Брехт, который жил в первой половине XX века, он сам косвенно участвовал в Первой мировой войне, а во Второй вообще был изгоем. Он, как бы наблюдая за трагедией со стороны, описал некоторые причины действий людей. Вот «Мамаша Кураж» адаптируется и призывает других адаптироваться к новым условиям войны, чтобы выжить в такой непростой ситуации. Это такая антиреклама, кормиться войной, и говорит: «Переключайтесь, привыкайте, так легче будет жить». Брехт не говорит: «Так надо делать», он говорит: «Так не надо делать». Или вот двуличный священник, который предал бога. В зале сидят люди и видят, как священник говорит: «А что вы беспокоитесь, идите на войну, там тоже можно найти мир, не обязательно ждать окончания войны». И таких героев очень много, которые антирекламу распространяют», — детализирует режиссер.
Материал, над которым сейчас работает театр, крайне сложный. Брехт и поучает, и повествует. Как описывается во многих рецензиях к самой пьесе, «Мамаша Кураж» не имеет никаких иллюзий насчет того, кто виноват в той или иной войне, и ко всему относится прагматично. Для нее все это — способ заработать копеечку. Бизнес, ничего личного. Даже потеряв собственных детей, она ничего не изменит, и упорно будет тащить свой магазинчик на колесах вслед за военными.
30 лет без паспорта, а ныне поданный короля
Длинная седая борода, джинсы с порванными коленками, повсюду металлические кольца, серьги и много-много булавок на кепке, – уже сам внешний вид режиссера выделяет его из общей толпы. Родом Овлякули из Туркмении, служил в армии в Минске, женился на узбечке, много учился в Грузии и трудился в Киргизии. В свое время выдали серпасто-молоткастый паспорт, а потом 30 лет жил как лицо без гражданства. И вот только несколько месяцев назад стал поданным Британской империи.
«Я свободный, странствующий режиссер-кочевник. Куда приглашают, туда иду, если нравится, ставлю спектакли, и впереди ждет много проектов в Англии, Индии, в Азии. Раньше у меня был паспорт СССР, но после распада Союза, в каком бы городе или стране не жил, — был вид на жительство. То есть вроде постоянный житель, но лицо без гражданства. Но вот недавно остановился, получил паспорт второй империи. Так что я уже от статуса свободного гражданина взял на себя обязанности подчинения королю, принес присягу, дал клятву. Теперь в рамках закона. Потому что в рамках закона СССР присягу приняли без меня, без меня подпись поставили, просто вручили советский паспорт и все», — излагает свою философию жизни харизматичный Овлякули.
При этом он уточняет, что в какой бы стране не жил, строго соблюдает законы государства, и как бы остается вне политики. А широкая известность кочевнику без паспорта, наверное, пришла после его экспериментов с музыкой и кинематографом вперемежку с громкими театральными постановками. Следовательно, и отношение к странствующему режиссеру сразу изменилось.
«Союз распался, и тогда у нескольких стран я просил: «Дайте мне гражданство». Они говорили: «Подождите, подождите». А потом сами стали просить: «Берите наше гражданство, берите наше гражданство». Много их было потом, но, как говорится, было поздно», — без какой-либо злобы, сожаления или обиды, иронизирует именитый режиссер.
Роль мамаши Кураж, которая, погрузив в фургон своих детей, путешествует вслед за армией по разным землям, продает провизию и спаивает солдат водкой, исполнит заслуженная артистка Казахстана Рауза Тажибаева. А вот играть ее сыновей и немую дочь в разных составах будут Руслан Ныгманов, Бауржан Егинбай, Нуржан Саркамбаев, Темирлан Мукатай, Жанар Назикенова и Дильназ Киятова.
Как рассказали в администрации театра, работа над постановкой идет по графику. Пока артисты вживаются в новые образы, в художественных мастерских и швейном цеху готовятся костюмы и декорации. Кстати, в спектакле артисты вживую исполнят фронтовые песни. Возможно, премьера состоится не в канун 9 мая, а несколькими днями позже.
