Вот есть Барселона, в которую, как известно, туристы ездят в первую очередь для того, чтобы посмотреть творения гениального Антонио ГАУДИ — самого необычного архитектора из когда-либо живших на земле.
Гауди этот был не просто гением, умевшим черпать идеи от природы, а крайне бережливым и экологичным гением. Он просил домохозяек, а также владельцев магазинов и фабрик не выкидывать бракованную либо разбившуюся керамику, а нести ему. Кроме того, рабочим было также поручено подбирать на улице старую посуду, плитки и бутылки. При помощи этого утильсырья Гауди творил свои шедевры.
В результате, чтобы посмотреть на мозаику из битой плитки, сегодня в Барселону едут миллионы людей. Одна из его предыдущих мэрш даже распорядилась закрыть в туристических местах общественные туалеты, чтобы отвадить эти толпы туристов от города. Не помогло, и сейчас там стоит стойкий запах мочи (сама убедилась).
А можно в Барселону и не ехать. Посмотреть пряничные домики Гауди и самый известный в мире долгострой — строящийся второй век подряд Искупительный собор Святого Семейства на фото, а мозаику из битой керамики найти в Павлодаре, у Дома журналистов.
Есть у нас коллега, Руслан БИЛЯЛОВ, талант которого безоговорочно признан всем журналистским и студенческим сообществом Павлодара. Он на всех на нас шаржи нарисовал. И не только на нас.
Работая в Торайгыров университете, делал шикарные постановки на праздники, рисовал комиксы, благодаря которым подскакивало количество абитуриентов. А теперь он работает директором акиматовского медиа-холдинга «Ертiс медиа».
Жара +35 градусов, идешь мимо Дома журналистов, в котором располагается этот медиа-холдинг, а коллега-директор сидит на корточках и роется в осколках плитки, бормоча: «А вот она, туфелька!». Говорят, жена Руслана очень ругалась. Не потому, что он вот так истратил весь свой отпуск, а потому, что похудел от сложных условий труда на шесть кило, стремясь к нулю.
— Есть французский художник, который если находит в городе какие-то ободранные места, закладывает их яркой мозаикой, — объясняет свой безвозмездный труд Руслан. — Мне не давала покоя наша серая отмостка. Обратился к хозяйке строительного магазина Аурике ДЯК, она отправила меня на базу, и я там получил два поддона разбитой плитки. Обратился к единственному городскому художнику, который занимается мозаикой, но ему нужно было ехать. Зато он подсказал мне, что сейчас есть такой кафельный клей, который прочнее цемента. То есть, пользу принести перед отъездом успел. Потом откликнулись молодые художники Адиль и Дарья. Успели выложить петроглиф человек – солнце и уехали по путевке отдыхать в Швейцарию. Но я успел посмотреть – как это делается и стал выкладывать сам, по собственному эскизу.
Руслан уже закончил выкладывать русло реки Иртыш от села Байдала, сверяясь строго по карте, на углу дорожки стали появляться очертания достопримечательностей Павлодара.
— Пришла идея в каждой излучине реки разместить какой-то символ истории Палодарского Прииртышья, — рассказывает директор. — Поэтому у меня вслед за человеком – солнцем идет сакский воин, потом колесница кимаков. Несколько лет назад под Павлодаром в ходе раскопок удалось обнаружить уникальную находку, называемую «Кимакской колесницей», которая представляет собой единственный в евразийских степях хорошо сохранившийся экземпляр передвижного жилища средневековых кочевников. Сейчас выкладываю знак Золотой орды. Потом будет орнамент, обозначающий Казахское ханство. Потом – шестеренка с чайкой (герб Павлодара – О. В.). Потом река Усолка, город и ястреб.
— Не жалко было так тратить отпуск?
— В тот момент, когда я был где-то в середине, запаниковал, что не успею до конца отпуска — солнце, жара, работать мог только утром и вечером. И тут на подмогу пришли молодые учителя с художественной школы № 1 Анна и Шамиль. Как в советских фильмах – сидишь в окопах, у тебя последние патроны, и вдруг сзади с победными криками вылетает наша кавалерия. У меня такое же чувство было: наши! Они мне выложили оставшееся русло реки и конец нашей истории — заход солнца за железнодорожным мостом. Они готовы были быть со мной до талого, но я их тоже отпустил. Стал искать якорь, чтобы обозначить речной вокзал – откликнулся машфак Торайгыров университета. Сделали из нержавеющего металла от выброшенной старой кухонной плиты. Мы посмеялись: хороший финал для плиты – стать достопримечательностью. Потом можно будет придумать какую-нибудь легенду для экскурсоводов, чтобы рассказывали туристам – почему нужно потереть якорь на удачу.
Ну да, отпуск почти прошел, но с другой стороны, усталости я совсем не чувствую. Мозг отдыхает. Это же творчество и свежий воздух. Столько людей интересных увидел! Часто школьные экскурсии мимо проходят из пришкольных лагерей. Был случай «Бонифаций». Сидим, выкладываем плитку, сзади слышим гвалт детей, и поставленный учительский голос: «Дети, посмотрите, как люди украшают наш город!» Я такой оборачиваюсь, куча детей, человек 30, меня окружили и смотрят вытаращенными глазами, как в мультфильме про льва Бонифация. Чувствую, нужно продолжить экскурсию. Вот, дети, говорю, это русло реки Иртыш, это колесница и так далее.
В конце воодушевленная учительница объявляет: «Ну что же, дети, давайте скажем нашим мастерам спасибо, три – четыре». И дети дружно на всю улицу: «Спа-си-бо!». Они уходят, я ребятам говорю: понимаете? Вот оно, счастье.
Самое интересное, что было продолжение. Через день одна из девочек из той группы привела маму. Мама поздоровалась, говорит – тянула сюда, чтобы показать, как дядя из кусочков красиво картинку выкладывает. На меня уже родителей водят. Бабушки останавливались. Благословляли, благодарили.
Подходили трое мужчин, спрашивали – сколько я беру за квадрат, хотели у себя у особняка дорожки выложить. Услышав, что я здесь работаю бесплатно, не поняли, ушли в шоке. Прошел все стадии погружения. Сначала в этой куче разбитых черепков стал называть каждый камешек своим именем: ищу туфельку, ищу сердечко. На второй стадии, не поверишь, каждую ночь мозаику во сне начал выкладывать. Был момент – выпил чего-то холодного на жаре, простыл и три дня с температурой лежал. Тогда выкладывал мозаикой гигантские площади. Третья стадия – где бы я теперь ни ходил, везде обращаю внимание на кафель: где неровно, где сбито.
— Руслан, мне всегда обидно. У тебя столько дарований – шикарный голос, талант художника, креативность зашкаливает, ты юморист, сценарист, поэт. Должен быть известным на весь мир. Почему не выходишь за пределы Павлодара и не пиаришься хотя бы в какой-нибудь крутой мировой корпорации?
— Наших ребят и так много разъехалось по всему миру, и работают на крутых работах, и молодцы. Но здесь-то тоже надо что-то делать. Все мы сейчас разъедемся и что? Счастье не за горами, оно вот здесь. Мне комфортно, родители рядом, я каждый день могу к ним сходить, проследить, что-то купить. Друзья здесь, работа. Город любимый, улицы любимые. Я с любовью сейчас ползаю на коленях.
Будем надеяться, что через сто лет какой-нибудь павлодарский мэр не распорядится закрыть в Павлодаре туалеты на улице, куда сотни тысяч туристов двинут, чтобы посмотреть на мозаики Билялова.
