Рынок лекарственных средств и медизделий Казахстана ждут значительные изменения: с 1 июля Постановлением правительства РК от 10 сентября 2020 года № 568 «Об определении перечня товаров, подлежащих маркировке» лекарственные средства подлежат маркировке. Причем – дополнительной. Кроме уже привычных штрих-кодов на каждую упаковку поставщики должны будут нанести дополнительную, индивидуальную. И это приведет, по мнению депутата и представителей аптечного бизнеса, к удорожанию этой группы товаров, а также обеднению фармацевтического рынка и ряду других рисков, включая социальную напряженность.
Поэтому депутат мажилиса Ажар Сагандыкова предложила исключить лекарства и медицинские изделия из перечня товаров, подлежащих маркировке в Казахстане:
«Считаем целесообразным из постановления правительства РК по определению перечня товаров, подлежащих маркировке, исключить лекарственные средства и медицинские изделия», — сказала Сагандыкова, выступая с депутатским запросом на заседании мажилиса.
По словам депутата от партии ОСДП, правила маркировки и прослеживаемости лекарственных средств и маркировки медицинских изделий утверждены из-за высокого уровня контрабанды и контрафакта на рынке Казахстана.
В случае интеграции учетной системы участников процесса с дочерней организацией «Казахтелекома», которая пользуется ПО иностранного государства, коммерческая тайна отечественных компаний будет доступна иностранцам. Это — прямое нарушение их прав на тайну коммерческой информации, считает депутат.
Более того, этот факт может негативно сказаться, по ее мнению, на нацбезопасности страны. Ведь обладая информацией об остатке того или иного препарата в Казахстане, можно легко создавать искусственный дефицит того либо иного препарата.
«К примеру, наши дистрибьюторы/оптовые компании делают заявку на препарат за 40 дней и производят оплату. Завод изготовитель данную заявку пересылает в минздрав своего государства и ждет одобрения. Зачем правительство загоняет высшее руководство страны под политическую зависимость иностранного государства?» — сказала Сагандыкова (цитата по КазТАГ).
Мы связались с мажилисменом Бахыт Сагындыковой, и она пояснила, что свою озабоченность им высказал Талгат Омаров, руководитель Казахстанской Ассоциации независимых аптек. Они рассмотрели приведенные аргументы и согласились с ними. В результате чего она и сделала свой запрос.
В свою очередь, мы также поговорили с Талгатом Омаровым, чтобы подробнее узнать о причинах и последствиях грядущего шага.
Предполагаемый рост цен – на двадцать семь процентов
— Для чего вводится маркировка лекарств и медизделий?
— Государство тем самым хочет искоренить воровство и подмену товаров в больницах, якобы рынок бесплатных лекарств заполонил контрафакт. Но причем же здесь аптеки? Получается, государство перекладывает ответственность с больной головы на здоровую.
Ситуация вокруг введения маркировки и прослеживаемости товаров с каждым днем становится все напряженнее: по нашим подсчетам, введение маркировки и прослеживаемости товаров приведет к росту цен на лекарственные средства и медицинские изделия в среднем на 27%. Рост цен ожидается как от самих производителей, так и у розничных реализаторов, то есть аптек. Казалось бы, оплата Единому оператору маркировки — 2,4тг без НДС, это немного, но для нанесения Data-matrix кода необходимо приобрести оборудование, которое стоит около полумиллиона Евро.
Причем мы делаем приход в своей учетной системе лекарств и медизделий сейчас, по штрих-кодам. И эта система успешно работает! Но по штрих-коду мы одномоментно вводим в базу всю полученную партию. Возьмем, к примеру широко распространенный препарат цитрамон. Допустим, оптовый склад получил партию из 1000 упаковок. И работник, отсканировав штрих-код, занесла всю партию и ее количество в компьютер. С новой маркировкой мы должны будем отсканировать каждую пачку в отдельности, отразив всю тысячу отдельными строками в базе. Это займет времени ровно в 1000 раз дольше. Имеющееся число работников с этой задачей не справится, нужно будет нанимать дополнительный штат, организовывать дополнительные рабочие места, изыскивая дополнительные площади. Это расходы, которые, безусловно, отразятся на стоимости товара – никто себе в убыток работать не будет.
Третий этап, со слов разработчиков, самый легкий и безболезненный – это приход товара в аптеке. Достаточно будет отсканировать штрих код коробки, в которой пришел товар, и вся номенклатура садится на приход учетной системы аптеки. Но практика коллег из Российской Федерации показала, что на приход товара тоже нужно будет открывать дополнительный штат. Если раньше у них приход занимал два-три часа, сейчас весь рабочий день — на одну партию товара. И не факт, что система ее примет. Зачастую по техническим причинам «выпадает» несколько ящиков, которые не «садятся», не читается их маркировка. Следовательно, продать их нельзя. Тогда приглашают программистов, пытаются с контролирующими органами как-то решить, тратится много ресурсов и времени, до года, а там и срок годности истек — списание. Это серьезные убытки. За чей счет? Конечно, это так или иначе, но ложится на потребителей.
Узкие места рынка
— Тем не менее, в России, которая третий год под санкциями, лекарства дешевле, чем в Казахстане. К примеру, Атаракс у нас стоит примерно 4000 тенге, а в соседнем Омске 123 рубля. Как это объяснить?
— Поставок в Россию лекарств, к счастью, санкции не коснулись, это гуманитарные, общечеловеческие ценности. А рынок диктует свои условия. В Казахстане зарегистрировано около 7000 наименований лекарственных средств и медизделий, а в России – 14000.
— Почему?
— Производители не хотят идти на маленький рынок с проблемами регистрации. Это накладные расходы. Судите сами: по закону каждая завозимая партия лекарств должна пройти процедуру регистрации в Национальном центре сертификации лекарственных средств. Это квазигосударственное предприятие со своим ценником на услуги. И длительными сроками на проверку. Если помните, у нас в пандемию возникла большая проблема с дефицитом лекарств. А в это время на границе стояло больше десятка фур с медпрепаратами. Таможня занимает минимум три дня, и 40 дней — проверка Национального центра сертификации. Тогда пришлось решать проблему через правительство, и уже через три дня все официальные процедуры были пройдены, товары поступили в аптеки. Но был режим ЧС. И в этом году пришлось завозить партию лекарств из Челябинска в области, где было затопление. Импортеры пишут на имя Акимов, и те разрешают разовый ввоз. Эти препараты отличаются от наших только упаковкой, на ней нет инструкции на госязыке. Но латынь и английский все фармацевты понимают.
— Практически в каждом казахстанском городе есть соцсети, через которых можно заказать лекарства из России. И этой услугой активно пользуются. Как вы к этому относитесь?
— Расскажу личную историю: знакомый попал в больницу, врачи назначили хороший препарат, но его нет в РК. Пока нашли, пока привезли – это заняло три дня. Пациент к тому времени умер. Кто виноват? Или еще пример: офтальмоферон – хороший препарат, спросите любого офтальмолога, ему нет замены. Но его нет в Казахстане, везут из России. И так по многим позициям. А если мы усложним логистику, оформление дополнительной маркировкой, кто с нашим рынком захочет иметь дело?
В одной Москве живет и работает13 миллионов человек, а весь Казахстан – всего 20 миллионов, рассредоточенных по большой территории. В Москве партию товара развезти по аптекам за день можно, у нас за неделю не управиться. И дороги платные. И не везде хорошие.
Если же взять наши фарм заводы, то и они живут по законам нашего рынка: к примеру, электроэнергия для производителей лекарств -не 18-25 тенге за киловатт, как для частных потребителей, а 150 тенге, как для промышленных гигантов. А ведь товар, который они производят, жизненно важен, причем для самых уязвимых слоев населения. Ведь кто чаще всего покупает лекарства? Инвалиды, пенсионеры и родители часто болеющих детей. И все дополнительные расходы неизбежно лягут на их кошельки! Аптеки как накручивали свои 20 процентов, так и будут продолжать. Но исходная стоимость будет выше, и конечная цена вырастет. Дополнительный штат, дополнительное время, дополнительные расходы на оборудование — себестоимость растет. А покупательная способность падает.
Кому это выгодно?
— Предполагается, что наносить маркировку должны будут производители лекарств. Если казахстанские, которые все-таки потратятся и купят дорогостоящее оборудование, это сделают у себя, то иностранных мы заставить не можем. Как с ними?
— Все импортные препараты предполагается маркировать на таможенных складах временного хранения, где проходит досмотр и растаможка. Напомню, что наносить марку нужно на каждую коробку отдельно. Это займет много времени. А склады СВХ не отвечают требованиям хранения лекарств: для этого нужно поддерживать температурный режим, влажность, освещенность. Лекарства будут портиться. Кто за это отвечать будет? К примеру, отправляя товар, Европейские производители, чтобы не нарушить холодовую цепь, упаковывают контейнеры с применением хладагентов, которые исключают риски нарушения холодовой цепи. Хладагенты могут обеспечивать определенную температуру на время перевозки (20-50-100 часов). Чем дольше необходимо держать температуру, тем дороже хладагенты и тем объемней упаковка товара. Соответственно, расходы по доставке до точки разгрузки будут расти. А самый главный риск при таких наших операциях на складах СВХ даже не в увеличении стоимости лекарств, а отказ европейских производителей поставлять свою продукцию в Казахстан, так как по национальному законодательству стран-производителей риски некачественной продукции лежат на самих производителях. Поэтому репутационные риски для производителей намного выше, чем наш мизерный рынок потребления.
В тему: буквально на днях сенаторам жаловалась на неэффективные проверки и досмотры управляющий директор департамента таможенного администрирования НПП «Атамекен» Дина Мамашева. По ее словам, система управления рисками Комитета госдоходов становится жесткой и малоэффективной.
«Она должна быть механизмом развития бизнеса и пополнения бюджета, но превратилась в инструмент увеличения контроля. Это стало жесткой системой, через которую иногда оказывается серьезное коррупционное давление на бизнес. Эффективность системы снизилась за год на 6%, а по сравнению с 2021 годом – на 17%. То есть она стала хуже работать. Что это означает? Это неэффективные проверки, досмотры, много начисляется и много наказывается, срок оформления растет. У нас количество досмотров увеличилось на 28% по сравнению с прошлым годом», – заявила она (цитата по lsm.kz).
— Еще один важный момент, — продолжил Талгат Омаров, — На сегодняшний день нет интеграции Единого оператора маркировки товаров с системами таможенных служб. Как нам известно, оператором программы выступает ТОО «Казахстанская марка», которое заключило договор с Единым оператором маркировки и прослеживаемости товаров, то есть с Казахтелекомом. Так кого мы обманываем? Я уже не говорю о нацбезопасности, это мажилисмен в своем запросе отдельно отметила.
— Когда вводится дополнительная маркировка, если правительство вас не услышит?
— С 1 июля. Но в этот день ничего не произойдет. Не случится и 30-го июля. А вот в середине августа, когда закончатся запасы старых препаратов, начнется… Цены, безусловно, вырастут. Казахстанцы в это время будут озабочены большими расходами на сборы детей в школу, а тут еще лекарства – вырастет социальная напряженность. Кому это надо? Если вырастут цены, не все смогут себе позволить покупать значительно подорожавшие лекарства, здоровье ухудшится, смертность вырастет. Та ли это цель? Ради чего?..
