Первого июня все внимание, по традиции, приковано к детям. В этот день для них устраивают праздники с играми и угощениями, просмотром мультфильмов и катанием на каруселях. Но есть дети, для которых лучшим подарком в этот день стали бы мама с папой рядом. Речь, конечно, о сиротах.
И как здорово, что есть люди, которые готовы дарить ласку и любовь детям, волею случая оставшимся без родителей. Среди них и наш гражданский журналист Зура Жусупбаева из села Каражар Баянаульского района. Вместе с мужем Есеном они воспитывают шестерых детей, в том числе приемных.
В Международный день защиты детей Зура решила рассказать читателям «НЖ», которые, возможно, также задумываются об усыновлении ребенка, о том, как это сделать.
«Уже в который раз начинаю писать о том, какой путь должен пройти усыновитель, чтобы в его доме зазвучал детский смех. То хочется все изобразить в графике, то хочется рассказать о нас. Недавно ко мне обратились две женщины, обе хотят усыновить. Одна пережила утрату, а другая решила сделать то, о чем мечтала с детства. Разные причины, но путь предстоит один.
Самое первое, что нужно сделать потенциальному родителю, это пройти на сайт egov.kz, где подробно написано все обо всех формах семейного устройства. А их у нас пять:
— усыновление;
— опека;
— патронат;
— приемная семья;
— гостевая семья.
У каждой из этих форм свои особенности. Усыновление – самая привычная форма для нас, но и одна из самых сложных. Усыновлять проще малышей, когда можно изменить и дату, и место рождения, и имя. Но мы живем в такой маленькой стране, что скрыть, что не ты родил этого ребенка, очень тяжело: всегда найдется кто-то, кто знает и, возможно, пожелает рассказать твоему ребенку его историю.
Усыновленный ребенок имеет все права, что и кровные дети. При усыновлении родители получают единовременную помощь в 75 МРП. Оформить усыновление можно только через суд. И длиться процесс усыновления/удочерения может долго.
Самый быстрый способ – патронат. Его оформить можно буквально за 2-3 недели. При патронате заключается договор между опекой и патронатным воспитателем, выплачивается заработная плата в размере 40-50 тысяч тенге, в разных регионах почему-то по-разному начисляется. Ребенок сохраняет имя, фамилию. Сохраняется очередь на жилье и все остальное, как у детей, оставшихся без попечения родителей. Также есть ежемесячное пособие на содержание ребенка-школьника в размере 10 МРП, в 2023 году это 34 500 тенге, на содержание дошкольника — 9 МРП.
Опеку оформлять дольше, постановление здесь выносит акимат. Как правило, весь процесс занимает три рабочие недели. При опеке выплачивается пособие.
Детей школьного возраста можно забрать в гостевую семью на каникулы и праздники. Для оформления потребуется столько же времени, как и на патронат.
Список документов для всех видов устройства есть также на сайте e-gov.kz. Но до этого нужно сделать самое важное – пройти школу приемного родителя (ШПР), сертификат которой бессрочен. Школа длится три месяца, занятия проходят онлайн раз в неделю. Опытные психологи и юристы рассказывают обо всех нюансах приемного родительства. Сейчас я думаю, что прошла бы школу еще раз, потому что усыновление подростка — это не усыновление младенца.
Мы являемся приемными родителями 11 лет. Наш сын практически спас меня после утраты. На тот момент мы были родителями троим детям: двум сыновьям и дочери. Решение усыновить далось нам тяжело, шли к этому полтора года после того, как потеряли нашего младшего ребенка. «Пустые руки» — это очень больно. Мне нужен был именно сын. Документы собирать было трудно только потому, что для многого нужно было ездить из нашего маленького села в райцентр.
С сыном мы познакомились перед Новым годом. Хотели оформить усыновление сразу, но главврач Дома ребенка нас успокоила и объяснила, что ничего страшного в том, что вначале будет опека, нет. Потом усыновить будет проще. И это правда: чем дольше ребенок находится в семье, тем меньше шансов, что его у вас заберут, а это ощущение было очень долго у нас.
Мы усыновили сына уже перед школой, чтобы ребенок шел на занятия с нашей фамилией. Да, изначально мы хотели сохранить тайну усыновления. Но как объяснили в ШПР, всегда будет кто-то, кто знает. А в нашем случае знало все село, весь район: слишком маленькая у нас страна.
Страх, что ребенок узнает, что он не рожден мною, был настолько высок, что я придумала, как мне казалось, гениальный план: удочерить девочку! Тогда сын поймет, что бывают такие ситуации, примет сестру, примет свою историю.
Мы оформили опеку над дочерью в марте 2020 года, перед самым началом карантина. Тогда же и рассказали сыну о том, что мы не его биологические родители. Сыну было девять лет. Идеальный возраст для принятия. Психологи не рекомендуют рассказывать в подростковом возрасте. Сын был так рад младшей сестре, что вроде бы не сильно переживал. Спросил о био-маме и попросил найти ее. Я пообещала, что, когда он вырастет, обязательно найдем ее.
Мы живем в мононациональном ауле, сын наш метис, отличается. Я сначала переживала, что ему будет неуютно, когда станет старше. И именно тогда узнала, что детей-метисов неохотно берут: все ищут ребенка своей национальности, чтобы он был максимально похож. Для меня это стало откровением.
Тогда же рассказали историю детей, которых именно поэтому и не забирали. Я наблюдала в базе за несколькими детьми, время шло, а они оставались в детском доме. Решила, что хоть одного ребенка мы сможем спасти. И уговорила семью на еще одну дочь.
Да, первый ребенок спас нас, второй ребенок примирил с тем, что не всегда ты сам рожаешь ребенка, и только с третьим ребенком пришло осознание, что ты можешь именно помочь.
Мы не рассчитывали, что дочь будет называть нас папой и мамой, оформили патронат летом 2022 года, так как технически это было легче сделать: все делали у нас в районе, в Павлодар выехали только в самом конце.
Теперь у нас в семье есть усыновленный ребенок, ребенок под опекой и ребенок под патронатом. Для нас разницы между ними и тем более старшими детьми нет: все шестеро — наши дети.
Одно могу сказать: за младших переживаешь больше. В силу возраста нашего или из-за статуса детей, не знаю. Мы и раньше много времени проводили с детьми, сейчас неразлучны с ними все 24 часа. Много говорим, объясняем, учим многому, чтобы тогда, когда не станет нас, наши дети смогли жить в этом большом мире.
И чем больше мы с мужем погружаемся в тему сиротства, тем больше понимаем, что у каждого ребенка должна быть семья, дом, должны быть те, кто побалует, кто пожурит по-доброму, кто защитит, кто будет рядом, когда он просто поранил коленку или поссорился с одноклассником. Каждому ребенку нужен взрослый.
Поэтому не так важно, какая форма семейного устройства выбрана, главное совсем другое…».
