Ученые из Алматы изучили найденные в погребе дома в районе павлодарской Ак мечети рукописи. Они не только прочли текст, но и с большой долей вероятности установили имя автора. Более того, старожил города Суфия-апа Саттарова назвала имя, кто, предположительно, изображен на фото. Для всех, кто занимался изучением рукописей, всё это стало настоящей сенсацией. Ведь с тех пор, как были спрятаны эти бумаги, прошло уже много десятилетий.
Напомню, что к нам в руки пожелтевшие от времени бумаги попали летом прошлого года, а сегодня мы их передали в музей литературы и искусства им. Бухар жырау.
Первым, кто откликнулся на нашу просьбу помочь в изучении текста, стала ведущий научный сотрудник Института истории и этнологии имени Ч.Ч. Валиханова, кандидат исторических наук Гюльнар Муканова. Мы списались в Фейсбуке, а потом обменялись номерами телефонов. С тех пор прошло несколько месяцев, и вот недавно получили от неё интересное письмо. Профессор Муканова провела большую исследовательскую работу.
«Рассмотренный текст, сделанный от руки на тетрадных страницах (их всего 4), представляет собой казахскую связную письменную речь, выполнены записи на латинице (тогда был такой алфавит). По стилистике и орфографии можно определить, что автор был грамотным человеком, разбирался в терминологии (один из фрагментов оказался рассуждением о соответствиях (параллелизмах — сәйкес) в казахском языке. Судя по содержанию записей, казахский язык был родным для автора. Если это не переписанные кем-то чужие записи, то, отталкиваясь от сохранившейся подписи (она повторяется под разными текстами) из трех начальных букв имени либо фамилии «Есм.», можно будет восстановить принадлежность», — рассказывает Гюльнар Кайроллиновна.
По её словам, «фотография, вернее, ее фрагмент, т.к. она явно была оборвана и на ней могли быть изображены не один, а несколько человек, то это не фото автора, возможно, он был знаком с изображенным и по ряду причин свое изображение устранил».
«Но это лишь предположение, и надо искать, кто же на снимке. Возможно, фото это попало среди записей случайно, а может, и нет. Загадок еще много. Возвращаясь к казахским записям, как вы правильно определили, на одной из страниц выписан фрагмент из стихотворения Абая, т.е. автор записей переписал их в тетрадь. В другой записи, представляющей законченное эссе, что любопытно, разбирается поэма «Ильяса», и заголовок этого эссе звучит как «Ильястың мәйегі». Данный заголовок соответствует тексту, в котором характеризуется позитивно поэма некоего Ильяса и приводится отрывок из нее – четверостишие. Изучены были материалы о возможном авторстве поэмы, где использовано слово «мәйек» (каз.) — ныне устаревшее и редко употребляется, означает фермент животного происхождения, используется в производстве кисломолочных продуктов (закваска). Таковое произведение было написано известным поэтом Ильясом Джансугуровым и впервые опубликовано в газете в 1929, а затем в 1931 году издано как брошюра. Поэма посвящена была колхозному строительству и положению казахов в системе колхоза. И под этим эссе есть подпись «Есм.», что указывает на авторство – кто же мог быть им, хорошо владевший языком и обладавший навыками написания критических отзывов, в том числе на известного поэта Джансугурова?», — делится своими предположениями профессор Муканова, добавив, что таких мастеров было немного.
«Пока можно предположить, что по заданию редакции, исходившего от Калижана Бекхожина или его брата, поскольку оба они имели отношение к редакторской деятельности, отзыв на поэму И.Джансугурова составил Есмагамбет Исмаилов, в то время (1935) трудившийся ответственным редактором в журнале «Қазақстан коммунисі» в Алма-Ате. Годом ранее Исмаилов окончил КазПедИнститут, а в юности учился в Петропавловске и слушал лекции Магжана Жумабаева. Исмаилов – одаренный юноша, возможно, был на практике в Павлодаре. Откуда его записи там оказались, не совсем ясно, хотя одна из записей в тетради – акт о списания бочки масла, возможно технического, на каком-то заводе… Вероятно, найденные записи хранил кто-то из местной редакции, в городе издавалась газета на казахском языке «Колхоз», и в том доме могла располагаться редакция», — считает Гюльнар Муканова.
По её мнению, эссе о поэме Ильяса также могло быть опубликовано в газете «Колхоз», только где найти саму газету? Мы обратились в архивы и музейные фонды области, но пока не нашли такого издания. И сохраняем надежду на положительный результат. Не может же быть, что ни одного экземпляра газеты в Павлодаре не осталось…
«А она выходила. На сайте Нацбиблиотеки РК есть такая информация: «…В сентябре 1928 года Казахский краевой комитет ВКП(б) принял постановление о выпуске в Павлодаре газеты на казахском языке. Окружной комитет партии утвердил название газеты – «Кенес туы» 17 декабря и определил ее штат. В 1930 году 14 февраля «Кенес туы» была переименована в «Колхоз». Когда была создана Павлодарская область, газету решили назвать «Кызыл ту». В 1991 году 26 сентября, после провозглашения независимости Казахстана, коллектив редакции дал своей газете новое имя – «Сарыарқа самалы», — напомнила профессор института Валиханова.
Она также сообщила, что они продолжают искать подтверждающие документы.
«Наши поиски в библиотеках Алматы журналов «Казахстан коммуниси» 1935 года со статьей о поэме Джансугурова пока не увенчались успехом: в Национальной библиотеке экземпляры журнала имеются с 1938 года, а в библиотеке Академии наук — с 1952 года, увы. Есть журнал «Колхозды Қазақстан», но он выходил в 1936-1937 гг.», — рассказала ведущий научный сотрудник Института истории и этнологии имени Ч.Ч. Валиханова, профессор Муканова.
Отметим, что Исмаилов Есмагамбет Самуратович (1911 г.р.) был человеком непростой судьбы. Уроженец Акмолинской области, он известен как советский учёный, литературовед, доктор филологических наук (1957), член-корреспондент Академии наук КазССР (1958). Заслуженный деятель науки Казахской ССР (1961). Автор научных работ: «Вопросы теории литературы» (1940), «Казахская литература начала XX века» (1941), «К новому рубежу» (1962). Под редакцией Исмаилова выпущены книги по фольклору и казахской письменной литературе. Однако, несмотря на гладкую биографическую справку, в 1932 и 1952 году он был арестован, как и историк Е.Бекмаханов, и обвинен в националистических взглядах.
Вот короткий фрагмент из мемуаров его правнучки, журналистки Миры Исмаиловой из Москвы:
«Прадеда репрессировали дважды. Первый раз арестовали в 1932-м, осудил Верховный суд по 58, п. 10 УК РСФСР — ругал Ежова, что тот заморил казахов голодом. Надо заметить, что говорил он правду: у людей отнимали скот для нужд колхозов, а казах без скота был обречён. Оценки историков по количеству жертв разнятся, но даже по самым скромным подсчётам от голодомора погиб почти миллион человек. Второй раз попал под волну репрессий против интеллигенции Казахстана. К тому времени прадед уже успел отучиться, защитить кандидатскую, докторскую, преподавал в трех вузах, был завотделом в АН КазССР, директором Института русского языка и литературы. В середине 1945 года в стране решили писать книгу по истории Казахстана, где «содержалось указание на усиление классового подхода к оценке исторических событий и деятелей». Институт Русского языка и литературы участвовал в данной работе и был отмечен в целом отдельном постановлении ЦК «О грубых политических ошибках в работе Института языка и литературы Академии наук Казахской ССР». Вменяли учёным, среди которых были и мой аташка (каз. дедушка), а также Мухтар Ауэзов (друг, в честь которого назвали моего отца), «затушёвывание классовой борьбы в казахском ауле, идеализацию феодально-родового строя». А тут ещё аспирант проявил «бдительность», вспомнил про поддержку исторических исследований Алаш Орды. С поста директора института аташку сняли, из партии исключили «за систематическое протаскивание буржуазно-националистических взглядов в работах института и в своих собственных произведениях, за засорение института социально и политически чуждыми людьми» (Партархив Компартии Казахстана, ф. 708, оп. И, д. 145, л. 16). По результатам «научных дискуссий» арестовали и осудили, на 25 лет ИТЛ, но сидел он в изоляторе НКВД из-за проблем со здоровьем. ЦК обязал все работы института пересмотреть и очистить от «чуждой советскому народу идеологии». Повезло, что попал в те волны, когда особо не расстреливали. В 1953 году вышел на свободу по амнистии после смерти Сталина, а в 1957 году написал свой главный труд — монографию «Акыны». Реабилитировали его только в 1990 году».
Эти воспоминания дают возможность узнать больше о биографии, профессиональных и человеческих качествах Есмагамбета Исмаилова.
«Таковы предварительные результаты поиска. Почерковедческий анализ, при желании, мог бы окончательно расставить точки на «и», для этого вам придется обратиться в Институт языка и литературы, возможно. Если есть архив семейный, почерки нетрудно будет сличить», — написала нам Гюльнар Муканова, оставив приятные пожелания успехов в изучении истории Павлодарского Прииртышья.
«Желаю вам и вашей команде и далее сохранять оптимизм в обнаружении сокрытых пока артефактов. Ведь это очень важно – находить и возвращать свидетельства жизненных историй, сюжетов, дружбы, ведь люди всегда оставляют «следы» своей деятельности. А ваш город славится талантливыми литераторами, светлыми людьми чести…», — написал Гюльнар Кайроллиновна.
Мы обратились к павлодарским архивистам и музейным работникам с просьбой помочь в дальнейшем изучении этих документов и исторических фактов, которые могут быть связаны с именем Есмагамбета Исмаилова. Кроме того, мы записали воспоминания 90-летней Суфии-апы Саттаровой, бабушка которой жила рядом с Ак мечетью и до революции 1917 г. работала в доме купца Абдул-Фаттаха Рамазанова. Старожил города рассказала, что в доме, где были найдены рукописи, до войны жила многодетная семья. Точной фамилии она не помнит, то ли Сагадиевы, то ли Сагитдиновы. По её словам, отца большой семьи расстреляли в 1937 году по обвинению в участии в подпольной мусульманской повстанческой организации «Жасыл байрақ», которая выступала против большевиков. Назвать его имя Суфия-апа затруднилась, но зато помнит его жену — Фатиму.
«Он работал как экономист в организации, которая заготавливала шесть, соль и уголь. Тогда был такой «Заготпром». А жена преподавала в школе. Когда его расстреляли, она осталась одна с шестью детьми. Овдовев, Фатима не сдалась, и всем детям дала хорошее образование. Рядом жили ещё Абдуллины, у меня есть фотография их снохи. Дед был имамом, жили нормально, и их семья спаслась. А вот соседа расстреляли, и Фатима много настрадалась», — вспоминает Суфия-апа.
Сегодня мы передали найденные рукописи директору музея литературы и искусства им.Бухар жырау Ерболу Каирову. А ещё созвонились с родственниками новых хозяев дома, где были найдены эти бумаги. Надеемся, что на днях мы получим новые сведения, которые помогут пролить свет на эту историю.
Продолжение следует…
