Четверг, 28 марта
Меню

Хомячья жизнь: наши грызуны удивили учёных из Москвы, а вот всё остальное вызвало вопросы

  • Салауат Темирболат-улы
  • 3961
Хомячья жизнь: наши грызуны удивили учёных из Москвы, а вот всё остальное вызвало вопросы
Фото предоставлено участниками экспедиции

Человечество в общей своей массе живет по стандартной схеме: добывает деньги, обустраивает быт, ищет, где и что подешевле достать, пытается удачнее устроить детей, купить машину и обязательно вырваться куда-то на отдых, но при этом не видит или почти не замечает того, что происходит с другими живыми существами на земле. Хотя они такие же полноправные жители этой планеты, которым Всевышний даровал право соседствовать с людьми. На днях в Павлодаре побывала научная экспедиция знаменитого Московского института проблем экологии и эволюции им. А. Северцова. Задача ученых – посмотреть, как поживают хомяки и что с ними творится. Вот такая у них была важная миссия! И хотя наш город был лишь перевалочной базой, но мы успели о многом поговорить с ведущими в мире специалистами. Мошки, бакланы, ротан, Баянаульский нацпарк, реликтовый бор и пойма Иртыша – оказывается, ученый мир в курсе всего, что происходит даже в нашем отдельно взятом регионе.

Хомяк – друг человека!

Московские ученые выехали в экспедицию на микроавтобусе марки «Форд». Говорят,  это самый удобный для них вид транспорта, потому что и мест для всех хватит, и автобокс есть, куда можно сложить лишнее оборудование.

– В нашей лаборатории – порядка 30 человек. Работаем по разным направлениям: у нас занимаются и орнитологи, и герпетологи, и арахнологи, много других узких специалистов. А вот наша группа занимается млекопитающими и грызунами, а если быть точнее – хомяками. Все же думают, что хомяки – это такие милые домашние животные, совсем не существенные, которых держат дома в клетке для развлечения себя и детей. Вне воли в основном оказываются джунгарские и сирийские хомячки. На самом деле даже на территории бывшего СССР их порядка 17–19 видов, точнее сказать сложно, поскольку они статус меняют, и по ареалу обитания тоже. И важно знать, как себя чувствуют хомячки в естественной среде обитания, что с ними вообще происходит, – вводит нас в курс дела доктор биологических наук, заместитель директора Института проблем экологии и эволюции им.  А. Н. Северцова Российской Академии наук, профессор Алексей Суров.


Суслики, полевые мыши, хомячки – мы часто можем их заметить, выезжая за город, и для простого обывателя они как привычный элемент степного или лесного пейзажа. Между тем, оказывается, они имеют большую ценность для матери-природы и играют очень важную роль в общей экосистеме.

– Я занимаюсь ими всю жизнь, точнее, уже больше полувека. Это не просто хобби или развлечение, мне как ученому они, конечно, интересны с научной точки зрения. Изучая их, мы получаем массу интересной информации. Есть самые разные методы: если раньше ученые ловили их, смотрели на шкурку, проводили трепанацию черепа, описывали косточки и так далее, определяя, чем один вид отличается от другого, то сейчас все иначе. Спасибо прежним поколениям специалистов, которые проводили анатомические исследования, описали и охарактеризовали их, в том числе по ареалам обитания. С тех пор наука далеко продвинулась вперед, поменялись технологии, соответственно, иные методы и подходы, и сейчас мы проводим регулярные генетические исследования, берем анализы крови, иной биоматериал. И это позволяют сделать более тонкий анализ принадлежности к конкретному виду, подвиду, форме конкретного объекта, можно увидеть все изменения. Мир не стоит на месте, все меняется, сама природа, климат, экология, и возникают новые задачи: нам нужно разобраться в тематике всех хомяков, в структуре каждого из этих видов, и их самочувствии в том числе, – пояснил Алексей Васильевич.


По его словам, за те 50 лет, что он занят изучением хомяков, большой эволюции не произошло. Полвека – слишком мало для каких-то заметных перемен, для этого нужны сотни тысяч лет.

– Но следить надо, и новые технологии помогают нам смотреть за физиологией, особенностями поведения, даже за изменениями в аппетите. Это не просто так, описать: это один вид, это другой. Это влечет за собой определенные адаптации. Допустим, один живет только в одних условиях, у него меняется структура крови, меняется характер спячки. Есть виды, которые спят глубоко, которые уходят в сон в октябре и пробуждаются только в апреле. Все это крайне интересно и крайне важно для науки, – отметил заместитель директора института.

Он говорит, что каждый вид на земле уникален своими особенностями: джунгарские хомячки, которые живут благополучно в Казахстане, также успешно используются в лабораторной практике, они нужны для научного прогресса, для медицины, и в то же время люди их держат дома.


– Они очень интересные существа и чем-то похожи на зайчиков. Многие не знают даже, что они белеют на зиму. Летом они бегают черненькие, а зимой они становятся абсолютно белыми. Это уникальные свойства, которыми обладают далеко не многие виды животных. Они приспосабливаются к окружающей среде, ее изменениям, они живут даже в сорокаградусный мороз, способны поддерживать температуру тела и бегать по снегу в самую лютую стужу. Их масса может быть 25 граммов, и они не спят, но есть и более мелкие виды. Это хомячок Роборовского, и тоже очень часто содержится в неволе. Он очень симпатичный, и у вас, в Казахстане, занесен в Красную книгу. Он встречается на Зайсане. В Павлодарском Прииртышье обитают джунгарские хомяки, Эверсмана, обыкновенные и барабинские встречаются. Обыкновенный внесен в Международную красную книгу, так что это говорит само за себя. Он редок, мы видели его только в Баянауле, а из других районов области у нас ни одного образца нет. На окраине Павлодара вроде видели, но это не факт. За сезон у них может быть до 2–3 выводков, по 7–8 детенышей, но выживают далеко не все, – продолжила ученый секретарь института Наталья Феоктистова.

Хомяки облюбовали президентский парк в Астане

От Москвы до Павлодара «Форд» ученых успел проехать почти четыре тысячи километров. В составе группы шесть человек и множество самого разного оборудования – от специальных ловушек и обычных сачков, до микроскопов и других, более сложных приборов.

– Пока ехали по России, мы хомяков почти не видели, потому что они начинаются ближе к границе Казахстана. Первую остановку сделали в Наурзумском заповеднике. Очень красивый и интересный в плане нашей работы объект. Были впервые, крайне понравилось. С нами там работала наша аспирантка, которая, взяв пробы, сразу уехала в Москву. 27 сентября у нее защита, потому дальше изучать материалы она будет уже в институте. Так вот, она измеряла черепа, делала генетические анализы именного вида – хомячка Эверсмана. Назвали его так по имени известного ученого, который долго и плотно занимался хомячками, и именно он открыл этот вид, – продолжает рассказ Алексей Васильевич.

В первый раз их группа приезжала в 2007 году и работала на Зайсане, потом повторили экспедицию только восемь лет спустя.

– Оказалось, что в Наурзуме этот хомячок немного иной, чем мы его знаем. В нашем институте есть материалы из Саратовской области, из Оренбурга, других регионов и стран, а здесь он оказался какой-то особенный, скорее всего, как другой подвид. Нам повезло, и мы успешно решили задачу в Наурзуме, потому что действительно нам удалось получить генетические пробы, которые позволят расставить все точки над i. По крайне мере, надеемся на это и сможем также проследить эволюцию этого хомяка Эверсмана. У нас есть еще одна задача – 60 лет назад наши сотрудники, которых мы еще помним, знаем, теперь они уже покойные, работали в Алтайском крае. Там тогда тоже было много сенсаций. И мы хотим приехать в это же место, где они были, и сравнить. Посмотреть, что стало с этими существами за 60 лет, – говорит кандидат технических наук, старший научный сотрудник института Павел Богомолов.


По его словам, по пути следования они сделали другое важное научное открытие. А случилось это в президентском парке в столице Казахстана.

– Оказывается,  в Астане есть городская популяция хомячков, причем немаленькая. Живут, и довольно благополучно, они в самом сердце большого города, возле знаменитой пирамиды Согласия. Вы это можете себе представить – новый город, небоскребы, бешеное движение мегаполиса, и вдруг хомячки. Это невероятно интересно, – продолжает профессор Богомолов.

Ученые всю ночь бродили по парку, тихо наблюдали за объектами своего внимания, так сказать, из засады, и успели сделать несколько чудных фотографий. Выяснилось, что поселился в центре Астаны самый крупный из всех представителей семейства хомячковых – хомяк обыкновенный. Его взрослая особь может весить до килограмма. По словам Павла Богомолова, о возможности наличия хомяка в парке Президента они узнали еще пять лет назад, когда кто-то из очевидцев заснял его на сотовый телефон. И вот это крайне заинтересовало сотрудников института.

– И вот по этому сигналу мы приехали и действительно обнаружили этих хомяков в парке вокруг этой пирамиды Согласия. И тогда, еще в 2017 году, успели собрать первый материал, успели раскрыть его генетический код и всесторонне изучить. Даже научная статья вышла, посвященная хомячкам с Пирамиды. В этом плане Астана действительно уникальна: на месте, где ничего не было, где была полная перестройка, заново создана почва, растения посажены, совершенно новая структура, благополучно заселилась одна материнская линия. Мы это называем от одной Евы. Откуда она взялась, мы сказать не можем. И разнообразие у них пока ниже, чем в других известных городах хомяков, где этот вид тоже приспособился жить в городской среде. А таких городов в мире немало, например «Вена – город хомяков», «Симферополь – город хомяков», где-то они даже выжили крыс и мышей, заняв их территорию, и живут, не мешая людям. Причем мы успели обойти не весь президентский парк, только его небольшую часть. Это может быть стать своеобразной фишкой Астаны, его природной особенностью. «Астана – город хомяков» – это очень интересно звучит и даже привлекательно, – с искренностью и большой любовью к этим маленьким существам говорит доктор биологических наук, ученый секретарь института Наталья Феоктистова.


Главное теперь, чтобы никто не мешал им жить и не гонялся за ними в погоне отловить для домашнего содержания. Это не тот вид, который сможет выжить вне воли, и, как говорят специалисты, даже то, что они каким-то образом приспособились к городской среде мегаполиса и сосуществованию рядом с огромным человеческим населением, уже само по себе удивительно. Она просит столичных жителей и гостей Астаны лишний раз не тревожить хомячков, ибо это для них огромная психологическая травма, и они могут навсегда уйти из их города.

– Мы установили, что в Баянауле хомяки родом с Алтая. Как они там взялись? Значит, когда-то природные условия были такие, что они решили выбрать это место для своей жизни. То есть сами природные условия оказались лучше, и они с Алтая дошли до Баянаула. Десятилетиями, километры за километрами, и они пришли на новое место обитания, – отмечает профессор Богомолов.

Хомяк обыкновенный как отдельный вид очень широко распространен в европейско-азиатской части, его ареал обитания – от Бельгии до Красноярского края и Китая. Это огромная территория – больше шести миллионов квадратных километров, из них 4,5 миллиона – в России и в Казахстане, и полтора миллиона в Европе.


– Что в России, что в Казахстане, кроме нас ими никто не занимается, в Европе занимается довольно большой пул ученых, которые установили, что у них идет резкое сокращение численности вида. Настолько, что он попал в Международную красную книгу. Это случилось в 2020 году. Хотя до этого они относили его к вредителю, который уничтожал миллионами сельскохозяйственные площади. Но в последнее 50 лет он начал резко исчезать, понятно, что не только он один, мы кучу примеров знаем видов, которые исчезают. Это и суслики, и сайгаки, и грызуны, и морские виды, и различные пернатые. Но, так как мы занимаемся этим видом, то на его примере можем сказать, что да, он резко сокращает свою численность, а европейцы показывают, что как бы они ни пытались его сохранить, ничего не получается. Они его даже пытаются разводить, стимулировать рост популяции, но эффекта должного нет. Он в основном питается овощными культурами, а так он самые разнообразные корма потребляет: и травы, и корнеплоды, и насекомых, и мышку даже может съесть. В то же время он почвообразующий вид, потому что роет норы, перелопачивает, так сказать, землю, удобряет, запасает различные корма, среди них есть и разные бобовые или орехи. В результате из его же нор прорастают различные растения, в том числе редкие и лекарственные, – отмечают наши собеседники.

Павлодарские мошки, бакланы, ротан и глобальные климатические изменения

Экспедиция института Северцова не ограничивается только исследованиями особенностей жизни хомячков в их естественной среде, но по пути делает свои наблюдения за состоянием окружающей среды, изменениями природного ландшафта и экологией.

– Глобальные климатические изменения, конечно, есть. Но не все, что говорят по ТВ, есть правда или истина последней инстанции. На самом деле разные ученые думают по-разному: некоторые и вовсе отрицают изменение климата и считают, что мы оказались на маленьком пике потепления в общем глобальном тренде похолодания. Поэтому вопрос спорный. Конечно, результаты наших действий, то есть человека, мы видим. Они очевидны. Сама я не люблю выражение «плохая экология», меня это, честно сказать, коробит, потому что экология – это прежде всего наука, это взаимодействие организма и окружающей среды. Она не может быть ни плохая, ни хорошая. Это как хорошая математика или плохая, или хорошая физика или плохая. Абсурд, в общем, так говорить, – делится своим мнением профессор Феоктистова.


Она считает, что человечество само виновато в том, что происходит. И в ухудшении окружающей среды, вместе с таянием ледников, высыханием крупных водоемов, исчезновением целых видов животных, птиц и растений, – во всем виноват только человек.

– Например, нельзя говорить, что хомяки наносят только вред, и никакой пользы от них нет. Куда сложнее с человеком. Потому что он самый массовый вид на планете, и такой ситуации с человечеством не было никогда в жизни нашей планеты. Огромный рост численности населения произошел. То есть один вид заселил полностью всю территорию планеты. Все зоны, и, собственно, почти нет места, где бы не было человека. Нас больше, чем крыс, больше, чем мышей, птиц всех вместе взятых, мы являемся самым массовым вредителем и продолжаем вредить дальше, – подчеркивает Наталья Юрьевна.

И даже притом, что об ухудшении окружающей среды на планете сейчас кричат едва ли не из каждого утюга, реально эффективных мер, чтобы что-то изменить, мир не придумал.

– Мы, как средообразующий фактор, меняем все под себя: вольно или невольно глобально меняем все вокруг себя и под себя, какие-то вещи даже осознанно делаем. Например, лес вырубили и получили поле для посадки чего-нибудь, река текла миллионы лет по своему руслу, со своими стоками, а мы каналы еще прорыли по разным сторонам. Вот, как мы говорим с глобальным климатическим потеплением, никто к этому не стремился, оно происходит в результате суммы наших действий: промышленных, сельскохозяйственных, роста городов, населения и так далее. Мир нужно спасать, но как, никто не придумал еще, – вновь присоединяется к беседе профессор Павел Богомолов.

В Павлодаре московскую экспедицию встретил доктор биологических наук, профессор Toraighyrov University Канат Ахметов.

– Это здорово, что они приехали к нам. Мне было приятно встретиться, поговорить, обсудить какие-то наши общие научные вопросы. Я знаком с этой экспедицией с 2007 года, очень известные в мире ученые, по-настоящему увлеченные своим делом люди, каждый из них бесценный, как специалист в своей области. Институт Северцова помогает нашему вузу в подготовке конкретных кадров. А Алексей Васильевич Суров является зарубежным консультантом Toraighyrov University, помогает готовить наших докторантов. Так что мы очень тесно сотрудничаем, и нам тоже крайне интересны результаты работы этой экспедиции, – сказал Канат Камбарович.


Московские гости оказались достаточно хорошо информированы насчет местных павлодарских проблемных вопросов в сфере окружающей среды. Они не только мониторят информацию в Сети, но и получают данные из авторитетных международных научных журналов.

– О павлодарской мошке все наслышаны, спасибо интернету и телевидению. Но как таковой экологической катастрофы здесь нет. Конечно, это крайне неприятно, когда идет нашествие этих назойливых насекомых, но перестараться в борьбе с ними тоже нельзя. Самое непоправимое случится, если мы начнем каждый раз заливать все химией, лишь бы нам было хорошо и комфортно. Гнус был здесь и раньше, старшие поколения должны помнить. Другое дело, его количество резко увеличилось. Причин может быть множество: может, стало меньше птиц, которые питаются мошкой, или других насекомых, которые с ними успешно в природе сами справляются, естественных хищников, которые их уничтожают.  А может, стало больше каких-то влажных источников, где она успешно плодится и размножается. Где появляется более подходящая для нее среда для питания и меньше опасности, так мошки становится больше. Это логично, что, если есть где можно благополучно размножиться, есть кормовая база, нет врагов,  ее становится больше. Это законы природы и, конечно, эволюционные процессы. А то, что говорится где-то, что все из-за крупных лесных пожаров в тайге в 80-х–90-х годах, что она массово перелетела, то это не совсем так. В природе все намного сложнее. Должен быть комплекс факторов, потому что мы живем в сложном мире, в котором ничто не функционирует просто так, на основании одного-единственного фактора. Так не бывает: тут должен сложиться и климат, изменение состояния и разнообразия флоры, изменение водного режима, а пожары  могли стать отправной точкой. Но это не главная причина. Ну и, конечно, наличие у вас такой большой и продолжительной поймы, где богатейшая экосистема, – она только привлекла гнус. Она увидела, что здесь ей хорошо, можно спокойно плодиться, размножаться, продолжать свой род, и пожаров таких нет, – все! Она мигрировала и нашла себе куда более подходящее место для существования, – считает Павел Богомолов.

Ученый секретарь института экологии и эволюции Наталья Феоктистова считает, в целом в мире сейчас происходит немало странностей в природе. Даже взять тех же хомячков, популяция которых в Европе катастрофически сокращается, что не есть хорошо для природы.


– Прежде всего, нужно сохранить учет, потому что нас всех уже самих пора заносить в Красную книгу. И это не шутка. Потому что реально ученых, занимающихся той или иной проблематикой, неважно, в Москве, в Казахстане, в Европе – становится все меньше и меньше. И грамотных эпидемиологов сейчас единицы. То есть все занимаются экологией в общем, причем нередко без специального базового образования, почти каждый, кто называет себя гражданским активистом, вдруг оказывается экологом или, как недавно, при пандемии коронавируса, – эпидемиологом, и кем только хочет. И результат плачевный. Есть администрация, муниципалитет, которые выделяют деньги на что-то, не понимая, на что. Главное – направить, потому что так прописано в бюджете. И вот какие-то подрядчики, какие-то частники начинают их осваивать, не зная ни специфики, ни научной или технической базы. В то же время есть ученые или независимые общественники, которые, не имея доступа к этим деньгам, пытаются делать правильные вещи. Не в ущерб экологии, а во благо окружающей среде и жизни на земле. Абсурдно, когда миллионы уходят непонятно куда, и нет никакого эффекта, а иной раз, напротив, наносится ущерб природе. Должна быть какая-то единая совершенная система выделения средств на разумные вещи, которые бы помогли сохранить природу, экосистему, исчезающие или пока еще не исчезающие, но потенциально близкие к этому виды. Потому что мы видим, что ситуация постоянно меняется, надо проводить постоянный мониторинг, надо оберегать и защищать всеми возможными способами те участки заповедные, которые уже есть, надо их поддерживать всячески, при возможности даже ограничивать вход туда людей. Потому что человек – это самый главный враг для всех других видов, – говорит Наталья Феоктистова.

Она считает крайне важным сохранением естественных зеленых оазисов в таких регионах, как Павлодарское Прииртышье.


– У вас есть уникальнейшее место – Баянаул, невероятное, космическое место, можно сказать, – это бесценный подарок Вселенной. Его надо оберегать всеми возможными способами. Надо строго за всем следить, чтобы во всем был баланс, не перешагнуть красную линию, советоваться с кадрами, которые это понимают. А чиновники не понимают ничего, они везде почти одинаковые. У них свои задачи, они простые управленцы, и образование экологическое у них зачастую на нуле. Вместе с тем, деньги у них. Получается полный абсурд: финансы у одних, а сохранять, работать и изучать должны другие. И вот этой стыковки не существует, ее нет вообще нигде. Сейчас нужно думать и создать эту стыковку, иначе ничего не получится. Есть огромная пойма Иртыша, что там происходит, я не знаю, но ученые владеют информацией, насколько это важный природный оазис. Чтобы конкретно что-то сказать сейчас, для этого мне нужно здесь поработать, посмотреть ситуацию комплексно. Нужна цельная экспедиция, куда будут входить в том числе почвоведы, лесоводы, орнитологи, ботаники, зоологи, энтомологи, паразитологи и так далее. У вас в Иртыше появилась нехорошая рыба, а следом и прожорливая птица. Мы говорим: где появился ротан, там появится баклан. Это прямая взаимосвязь. Ротан – инвазивный вид, он здесь не жил, соответственно, заселившись, он местную фауну сожрет, и глазом не успеем моргнуть, как это произойдет. Он ест все что ни попадя. Это уже не сигнал, это уже факт. Земноводные местные будут постепенно исчезать. Ну, уж если заселился, а мы знаем, чем и как он питается, то ничего хорошего ждать не стоит. Дальше хуже и хуже, если не принимать правильных, выверенных, обдуманных, просчитанных, совместных конструктивных мер, – резюмировала ученый секретарь института Северцова.

После Павлодара московская экспедиция отправилась к границе Российской Федерации, а дальше лежит путь на Горный Алтай. Ученые обещали держать с нами связь и делиться интересными наблюдениями.