Редакция газеты «Наша жизнь» продолжает публикацию своих социологических исследований, связанных с ситуацией в сфере семейно-бытовых отношений, а также других современных вызовов и проблем в обществе в период продолжающейся пандемии коронавирусной инфекции. Мы отслеживаем официальную статистику, встречаемся с экспертами, сравниваем и анализируем частные и общие случаи и истории. И пусть некоторые факты напрямую не связаны с пандемией и различного рода ограничениями, тем не менее, происходящее в обществе в настоящее время вызывает серьезную обеспокоенность. А еще — необходимость принятия соответствующими государственными органами и обществом мер для решения этих вопросов.
В специализированном межрайонном суде по уголовным делам сейчас на рассмотрении несколько дел, связанных с преступлениями в семейно-бытовой сфере. Одно из них поступило летом. Была убита 41-летняя жительница села Константиновка Успенского района. По материалам дела, сожитель в состоянии алкогольного опьянения сильно избил и задушил свою жертву. Женщина, как потом покажет судебно-медицинская экспертиза, была на 38-й неделе беременности.
Между тем стало известно, что до этого он неоднократно совершал в отношении последней административные правонарушения: в пьяном виде устраивал ссоры, матерился, крушил мебель, а еще угрожал ей физической расправой. 17 марта суд арестовал сельчанина на трое суток. Как следует из материалов дела, вину тогда он признал, извинялся, что слишком много принял на грудь. Ему также вынесли защитное предписание на 30 суток. Выйдя на свободу, он снова пришел к сожительнице и снова устроил дебош. А в ночь с 7 на 8 апреля произошло самое страшное – он жестоко расправился с будущей матерью собственного ребенка. В другие тонкости и детали мы пока вдаваться не будем, так как наша задача – проанализировать ситуацию, а не давать преждевременные оценки. Суд по данному факту должен пройти с участием присяжных заседателей.
– Дело находится на рассмотрении, но здесь возник вопрос: мы не можем отобрать присяжных заседателей. У нас нет людей. По извещениям приходит менее 25 кандидатов в присяжные заседатели. Уже три раза не смогли отобрать. Мы предполагаем, что почта не доносит извещения как следует. Эти документы должны вручаться нарочно. 13 июля был первый отбор, потом 28 июля, третий раз 27 августа, и четвертый назначен на 14 сентября. Мне пришлось уже самому принимать меры, звонить начальнику нашей почты Ержану Клышбаеву, чтобы они обратили внимание на своевременное извещение наших кандидатов, – пояснил ситуацию судья специализированного межрайонного суда по уголовным делам Нурлан Айтбаев, добавив: руководство почты заверило, что примет необходимые меры.
В понедельник, 6 сентября, в суде прошло очередное заседание по громкому делу об убийстве Анастасии Степаненко. Это жуткое преступление вызвало широкий общественный резонанс. На старый Новый год, 15 января 2021 года, житель Павлодара убил бывшую жену выстрелом в лицо из охотничьего ружья. Причем весь этот кошмар произошел на глазах у 4-летней дочери. Мужчину в тот же вечер взяли под стражу. Спасти Анастасию Степаненко медикам не удалось.
– Она была очень хорошим человеком, светлым, веселым, общительным, и профессионал была высокого класса. Все коллеги ее уважали. Очень жаль, что все так произошло. До сих пор не верится, – рассказала ранее одна из коллег Анастасии Степаненко Марина Кизютина, добавив, что хоронили ее с закрытым лицом («НЖ», № 4 от 28.01.2021 г.)
Некоторые детали произошедшего в эксклюзивном интервью нам сообщил брат погибшей Александр. Оказывается, бывший муж не раз высказывал угрозы в ее адрес. Он никак не мог смириться с тем, что после избиения Анастасия обратилась к медикам, сняла побои, а потом официально развелась. Они уже почти год не проживали вместе, но молодая женщина не запрещала бывшему супругу видеться с дочерью и забирать ее на выходные к его родителям.
– Мне тяжело, и никакими словами я не смогу описать горе. В январе 2020 года он ее избил, а в марте их развели уже, он созванивался, мы встречались с ним, говорил, что хочет вернуть, но сестра не идет на контакт. Он пришел ко мне, призывал, чтобы с ней поговорил. Я пытался, но она наотрез отказалась: «я с ним больше не буду жить». А он мне потом сказал: «мне когда-нибудь это надоест, и я застрелю ее». Я как-то не принимал это за правду, а он сильно ее ревновал. У них сначала был гражданский брак, потом официально зарегистрировались как семья, в общем, около 10 лет прожили вместе. Я знал от сестры и от него самого, что она выписывала на него предписания. И участковый запрещал, чтобы он подходил к ней, но его это не остановило. Он вроде не агрессивный был, но целенаправленно шел к этому и сделал, – рассказал Александр.
В ноябре дочери Анастасии исполнится пять лет. На процессе судья Кудабай Султанов задал несколько вопросов воспитателю детского сада, куда она ходит. Выяснилось, что ребенок тяжело пережил произошедшее, замкнулся в себе. Девочка во время тихого часа могла проснуться от страха, сильно плакать. Но сейчас, судя по словам воспитателя, ее состояние несколько нормализовалось. С ней работает психолог, сами сотрудники дошкольного учреждения стараются оберегать ребенка от любых негативных моментов.
– Она постепенно пришла в норму, сейчас адаптировалась в нашей семье, мою супругу называет мамой. У нас с ней есть 9 месячный сын Назар. Я оформил опекунство, и теперь у нас двое детей. Дедушка и бабушка с той стороны хотели оставить ее у себя, они настаивали, но я стоял на своем, и потом они отдали добровольно, – пояснил 29-летний Александр, работающий электромонтером.
Информацию о неоднократных угрозах в адрес Анастасии от бывшего мужа подтвердила и адвокат Ирина Кузнецова. Она назначена государственным защитником прав ребенка, который стал свидетелем убийства собственной матери.
– В данном деле я участвую по направлению городской юридической консультации в порядке оказания бесплатной, гарантированной государством юридической помощи. Согласно закону несовершеннолетние дети, а также недееспособные люди, инвалиды 1–2 групп обеспечиваются бесплатной юридической помощью за счет государства. Представляя интересы малолетнего ребенка, я участвовала на следствии, а сейчас участвую в суде не только при допросах, но и написала исковое заявление от имени опекуна о взыскании морального вреда в сумме пяти миллионов тенге с отца, который лишил ее матери, лишил, можно сказать, детства, – отметила юрист.
Полтора года пандемии полностью перевернули жизнь людей и общества в целом. Представители соответствующих государственных органов не только констатируют эти изменения, но и пытаются выработать адекватные меры противодействия.
– У нас за 8 месяцев текущего года отмечается общий рост по семейно-бытовым преступлениям на 26,5 %. Статистика ведется из числа раскрытых преступлений, но они могли быть совершены и раньше. А если взять абсолютные цифры, то сейчас рост составляет 18 %, – приводит статистику заместитель начальника управления местной полицейской службы подполковник Руфат Кенжин. – Основная причина – социальная неудовлетворенность. Нами составлен средний портрет семейного дебошира: получилось, что это лица 35–40 лет, которые практически не работают и злоупотребляют алкогольными напитками. Как правило именно на этой почве и происходят конфликты. За 8 месяцев 2020 года в сфере быта у нас произошло 6 убийств, в текущем году – 5. Среди погибших только один мужчина, остальные – женщины.
К слову, по первому образованию Руфат Айтанович – педагог и, до того как надеть погоны и стать служителем правопорядка, работал в обычной школе. Поэтому многие моменты, которые касаются вопросов защиты интересов и прав детей, ему очень близки.
– Однозначно во всех этих моментах в первую очередь страдают дети. Отец убивает мать, в итоге ребенок лишается обоих родителей. Ее больше нет, а отец на длительный срок отправляется за решетку. А что дальше с ребенком? Это хорошо, если есть кому взять опекунство, а если таких людей нет? Это трагедия, – отмечает подполковник полиции.
Он также рассказал, что по административным правонарушениям нередко женщины отказываются писать заявления на мужей или сожителей-тиранов, в итоге эти истории превращаются в некую эпопею с регулярными жалобами соседей и звонками в дежурную часть.
– Каждый день по области в среднем бывает до 30 вызовов семейно-бытового характера, когда происходят скандалы, конфликты, рукоприкладство. Но когда приходит участковый по адресу, люди отказываются писать заявление, ссылаясь на то, что они уже помирились. 80 % женщин забирают заявления, не хотят выносить сор из избы, верят своему мужчине, что он исправится, это прекратится, что он все осознал. Как правило – до следующего случая. Насилие может повторяться несколько раз, везде по-разному. Защитное предписание выносится участковым инспектором по факту вызова сроком до 30 суток, и, если в течение этого времени дебошир совершает правонарушение, его уже привлекают по ст. 461 – нарушение защитного предписания. А тут примирения нет, там либо предупреждение идет, либо арест до трех суток. Если в течение 30 дней повторно совершает, снова провоцирует скандал дома, то его суд может закрыть уже на 10 суток, – пояснил наш собеседник.
В полиции не отрицают, что ситуация в сфере быта непростая, но и критичной пока не называют.
– На наш взгляд, необходимо ужесточать законодательство. Вопрос бурно обсуждался. Одни правозащитники были за, другие – против. Те, кто не согласен, мотивируют это тем, что общество должно стремиться к гуманности, к декриминализации Уголовного кодекса. У нас как бывает обычно: написала женщина заявление – все, участковый собрал материал, идут в суд, а они заявляют, что ничего не надо, они примирились. То есть вся работа, которую сделал полицейский, сводится к нулю. Они днем поругались, к вечеру помирились. А через неделю снова вызов, участковый опять собирает материал, и снова повторяется та же история. Иногда все заканчивается трагически.
Отметим, что павлодарские полицейские неоднократно инициировали предложения, которые могли бы привести к снижению алкоголизации населения. Но они не были поддержаны.
– Мы выходили с предложением, чтобы убрать алкоголь с так называемых магазинов «у дома», чтобы реализацией спиртных напитков занимались только специализированные магазины. Например, как винно-водочные раньше были в советское время. И чтобы они располагались не под многоэтажными домами, а в отдельно стоящих зданиях и подальше от детских и спортивных площадок, школ, детсадов, колледжей и вузов. Такие точки торговли легче контролировать, в помещениях обязательно бы была видеофиксация. В ответ нам говорят: «Это нарушение прав малого и среднего бизнеса», и что реализация алкоголя – это единственное, что приносит основной доход таким точкам торговли. Предложение выносили в парламент, но дальше дело не пошло. В сфере быта в прошлом году мы также давали предложения, чтобы по административным правонарушениям отменить примирение: обратились в полицию, написали заявление, пришли в суд, – значит, он автоматически получает предупреждение. И если дебошир повторно совершит правонарушение, там уже только арест. А это может дисциплинировать человека. Это наше предложение поддержали, теперь ждем, что будут внесены поправки в Административный кодекс в этой части, – резюмировал замначальника УМПС.
Эксперты едины во мнении, что одними жесткими карательными мерами решить вопрос нельзя, нужна и постоянная профилактика. С марта этого года в области создан специальный проектный офис департамента образования «Тәрбие алаңы». Здесь аккумулируется вся информация, здесь разрабатывают основные профилактические планы действий для защиты прав и интересов детей.
В минувшем году из-за жесткого карантина какое-то время дети оказались предоставлены сами себе. В результате был ослаблен контроль как со стороны родителей, так и педагогов.
– Дети были изолированы, а с ними надо работать в комплексе, они должны быть в социуме. В нашем штате есть два психолога, два методиста, заведующий – в общем работает шесть человек. Уже провели учебные курсы с заместителями директоров по воспитательной работе, охватив все школы и организации технического профессионального образования. С 7 сентября работаем по обращению заместителей директоров. Создали рабочую группу психологов организаций образования, куда вошли 14 человек. В школах работают педагоги-психологи, поэтому стараемся повышать их квалификацию, снижать нагрузку, чтобы ни один ребенок не остался без внимания. Особенно дети, у которых есть какие-то личностные проблемы, тревожность, которые по каким-то причинам часто пропускают занятия, – пояснил руководитель проектного офиса Саян Муканов.
Ситуация в семейно-бытовой сфере – материя очень тонкая. Нередко серьезные конфликты происходят и во вполне благополучных, на первый взгляд, семьях. По данным Муканова, по статистике в год фиксируется от 15 до 20 случаев попыток суицида среди несовершеннолетних детей. И в каждом случае своя история и причины.
– У нас, как правило, граждане не обращаются за помощью к психологам или к психиатрам. Даже если какая-то депрессия – все равно стараются скрывать. А когда происходит трагедия, то уже слишком поздно. Мы как судьи только оцениваем то, что уже случилось, постфактум. Если такие явления происходят, значит, надо смотреть причинно-следственную взаимосвязь, почему они возникают? В прошлом году говорили, что был жесткий карантин, люди вместе долго сидели дома, возникали конфликты на бытовой почве. Сейчас ограничения смягчены, люди вышли на работу, жизнь понемногу вернулась в нормальное русло, – отмечает судья с многолетним стажем Кудабай Султанов. – И надо объединиться и решать эти социальные вызовы. Раньше убийства на почве ревности или мести тоже были, но не в таких масштабах. Говорили: «үйят болады». Сейчас другие времена, и скрывать такие вещи уже нельзя. Вместе с тем семейные традиции сильно нарушены, в том числе на селе. Ребенок стал свободнее, ему разрешают делать все, что он хочет, все запреты сняты. И во многих казахских семьях, где были свои жесткие устои, утрачены эти многовековые традиции уважения к старшим, правильного воспитания мальчиков и девочек, обязательного получения разрешения от родителей на эти или иные действия.
Экспертов серьезно волнует будущее детей, которые оказались свидетелями трагических событий или стали жертвами сексуального насилия. Статистика не радует, рост идет не только у нас, но и во всем мире.
– Сейчас жертвами педофилии нередко становятся малолетние дети. Не 16-летние подростки, когда привлекаемое лицо могло ошибиться по возрасту. А ведь сейчас среди жертв есть дети от 8–9 и до 14 лет. Совершившие эти деяния как правило находились в трезвом состоянии. И нам надо что-то делать, нельзя сидеть сложа руки, надо принимать адекватные ситуации решения, – отметил Кудабай Султанов, добавив, что судейский корпус всегда готов к совместной работе.
Кстати, с этого года, по данным замначальника УМПС полиции, у нас отказались от постоянного присутствия в школах инспекторов по делам несовершеннолетних. Теперь они называются зональными, но обязанность следить за ситуацией на вверенных участках с них не снимается. Поэтому они все равно регулярно посещают учреждения образования, чтобы быть в курсе всего происходящего. Кроме того, в случае, если у ребенка возникли проблемы, при различных учреждениях работают круглосуточные телефоны доверия.
