Мы собрали поступившие вопросы читателей и передали нашему гостю. Дозвонившиеся получили ответы в прямом эфире. Разъяснения по основной теме мы публикуем в отчетном материале по прошедшей «Горячей линии» в рамках медиа-проекта «Друг познается в беде».
Мы уже не раз встречались с правозащитником Сергеем Молчановым в редакции «Нашей жизни» в формате «вопрос-ответ» от наших читателей. Напомним, наш эксперт Сергей Николаевич Молчанов – член Координационного совета при Уполномоченном по правам человека в Республике Казахстан, член Коалиции НПО против пыток РК, участник Национального превентивного механизма по Павлодарской области, член Координационного совета НПМ, кандидат медицинских наук, врач-психиатр высшей категории, ассистент кафедры персонализированной медицины и педиатрии Павлодарского филиала НАО медицинский университет г. Семея, обладатель номинации «Лучший ученый вуза».
Помочь человеку разобраться даже в самой сложной ситуации – его задача. И в этот раз тема тоже непростая: правовая помощь и поддержка мигрантов в условиях пандемии. Однако в ходе эфира и поступающих актуальных вопросов, адресуемых гостю, мы немного вышли за строгие рамки. Говорили с правозащитником о проблемах миграции в период пандемии, вопросах здоровья и здравоохранения, новых нормах закона. И как со всем этим разобраться обычному человеку.
– Сергей Николаевич, наиболее часто задаваемый вопрос, он, скорее, по внутренней трудовой миграции. Наши читатели интересуются: по работе нужно ездить по региону либо по республике, а карантин не дает. Понятно, что это защитные меры. Но как быть с правами и запретами на перемещение, а также с правом на осуществление трудовой деятельности?
– В новом Кодексе о здоровье народа и системе здравоохранения прописаны расширенные полномочия санитарных врачей. Теперь они имеют право налагать такие запреты. Но если работа человека связана с перемещениями и от работодателя есть разрешение, то через блок-посты свободно пропускают.
– И тут следующий вопрос: если нет разрешения на проезд по работе через блок-посты, например, официально не оформлен договор?
– Если вы работаете нелегально, получаете «серую» зарплату, вот и получайте ответ на свой вопрос – почему не пропускают. И здесь я на стороне государства. Если люди работают по «серым» схемам, неофициально, – значит, они не платят налоги, пенсионные отчисления, взносы в ОСМС или алименты своим же детям.
– У некоторых павлодарцев возникли проблемы, когда вопрос миграции – международный. Не особо продвигаются из-за пандемии программы по воссоединению семей в другие страны, по переселению. У кого-то языковые экзамены сданы, документы оформлены, дела завершены. Люди застряли «на чемоданах». А проезд закрыт – ни в посольство, ни в консульский отдел выехать нельзя, ни толком за рубеж. Непонятно, что делать?
– Если ехать за границу к близким родственникам (родители, дети) при наличии анализа ПЦР, то проблем быть не должно. Но в целом это чисто юридический вопрос. И здесь я могу сказать только свое мнение: решать нужно строго в рамках закона. Проблема комплексная, касается многих стран. Будем надеяться на завершение карантина. Возможно, ситуация с готовностью различных вакцин сможет снизить эту напряженность в 2021 году. В любом случае, стоит обратиться в миграционную полицию. Записаться на прием и задать все интересующие вопросы. Не надо ждать, когда будут нарушены какие-то сроки. Лучше такие вещи уточнять заранее.
– Картина «ни туда и ни сюда» возникла у многих людей со сложными и не очень заболеваниями. Люди грустно шутят, что кроме коронавируса в период карантина других болезней как будто не стало. По правилам со справками на лечение пересекать границу и блок-посты разрешается. По факту все не так однозначно. Известны случаи, когда за этот год люди сталкивались с проблемами: нельзя выехать, не достать лекарств, откладываются операции, срывается план лечения. Есть истории, когда только после вмешательства СМИ и высоких чинов ситуации разрешались. Говорят, помимо прочих справок нужно заключение о том, что медуслугу такого плана не оказывают на территории Казахстана. А если люди возлагают последнюю надежду на какое-то особенное лекарство за рубежом?
– Считаю, здесь все должно быть индивидуально. Думаю, в таких ситуациях обязательно стоит искать соответствующих специалистов, начиная со своей поликлиники, которые с этим сталкивались. Как они такую проблему уже решали? Всегда есть люди, у которых имеются эти знания, их нужно грамотно найти. Ну, и не стоит делать из карантина нечто нерешаемое.
– Почему же зачастую сейчас люди в разных ситуациях будто упираются в стену непонимания?
– Не будем забывать, что Казахстан – страна с высоким уровнем коррупции. И, к сожалению, у многих людей есть желание, которое нам повышает статистику по коррупции, создать человеку лишний препон, чтобы тот за это заплатил.
– Как измеряют коррупцию?
– Существуют критерии уровня коррупции. У нас в стране есть организация – Общественный фонд «Транспаренси Казахстан», его представитель Ольга Шиян. Информация собирается по определенной схеме, основанной на научных исследованиях и международных стандартах. По ним выстраивается довольно точный рейтинг по странам. И Казахстан по имеющимся градациям только-только немного отошел от «очень высокого уровня коррупции» – к просто «высокому уровню коррупции».
– Сколько продлится ковидный «ждун», никто сказать точно не может. Сложная ситуация в плане миграции – не только в Казахстане. Как решаются сегодняшние проблемы в других странах? И что предлагают власти других государств для защиты прав своих граждан в период пандемии?
– Могу сказать, что в целом в развитых странах социальная направленность вообще хорошо развита. Даже в этой ситуации. И если государство в чем-то вынужденно ограничивает, то обязательно компенсирует. То есть, если есть требования выполнения каких-то норм, то есть и помощь.
– Например, в Южной Корее были достаточно жесткие меры карантина. И граждане их неукоснительно выполняли. Прибывшие в гости в эту страну к родне казахстанцы рассказывали в соцсетях, что средства защиты, маски и санитайзеры людям выдавали бесплатно от государства.
– А у нас в это же время происходит так, что непонятно, кто должен обеспечивать детей в школах масками – родители или школа.
– Точно могу сказать: сейчас это делают родители. Сама собираю ребенка в школу, каждый день проверяю наличие нескольких масок.
– Значит, как обычно, получилось так, что проще все сбросить на родителей. Хотя, по идее, если нет горячего питания в школах, поскольку школьные столовые закрыты для детей, то должны были освободиться средства на питание. Но у нас есть проблема – все должно быть по спецификациям. Сейчас мы выясняем этот вопрос: кто должен выдавать маски детям в школах? В управлении образования не в курсе, говорят, что должны родители. Когда просишь их: покажите, где эта норма прописана, отвечают, что не могут точно назвать.
– То есть такой нормы нет?
– Такой нормы нет. И похожая ситуация много где существует. Например, мы в национальном превентивном механизме получили обещание, что на следующий год будем обеспечены бесплатными средствами индивидуальной защиты и анализами ПЦР от государства. Сейчас мы получаем средства индивидуальной защиты за счет международного фонда.
– А за период карантина в этом году вы уже проводили проверки в составе групп мониторинга национального превентивного механизма? Как встречают?
– Да, конечно, проводили. Я как врач-психотерапевт всегда исхожу из позиции партнерства. Мы приезжаем, сообщаем, кто мы и для чего прибыли. Сразу смотрим, кто в чем, есть ли средства защиты. И во многих местах, где у людей не было масок или они были на подбородках, всегда были попытки отказать нам в связи с карантином. В этой ситуации мы разъясняем, показываем свои отрицательные анализы ПЦР, проходим, проводим проверку. Еще ни разу не было, чтобы нас не допустили. Был один случай, когда возникли сложности. Мы посетили с мониторингом национального превентивного механизма дом престарелых в Аксу. Зайти туда удалось только с помощью Национального центра по правам человека и министерства. Мы нашли там определенные нарушения. Написали в ведомство соцзащиты и получили, можно так сказать, формальную отписку. Нас это не устроило. Я написал акиму, главному санврачу и в комитет по этике. После этого было найдено взаимопонимание, нас пригласили на беседу. Были собраны главы социальных заведений, мы с ними познакомились, а они смогли задать нам вопросы. Выяснилось, что после нашего письма был выезд на указанный объект, нарушения также были обнаружены. Решается вопрос с руководством учреждения.
– За это время стали явными многие проблемы. В вашей работе что-то изменилось за период карантина?
– Проще всего нам работать с зонами – местами, где отбывают наказание осужденные, затем с учреждениями социальной сферы. И только потом – с объектами здравоохранения. Может, это общая тенденция, но за время карантина действительно вскрылись многие проблемы. И стало ясно: хватит их замалчивать. Их надо решать! Сейчас люди не спорят и признают многие проблемы, от которых раньше отнекивались. Правда, на уровне среднего персонала. Например, мы находим во время проверки лекарство, на котором нет штампа «Бесплатно». Значит, это лекарство завтра может спокойно уйти на вторичный рынок. Вот такие нарушения сейчас уже сразу признают. А раньше выдумывали: «Нет, что вы, это случайно, просто больные дали нам свои лекарства на хранение», и т. п. Знаете, взаимопонимания стало больше наконец-то.
– Есть ли мигранты в местах лишения свободы?
– Конечно, есть. Но немного. Примерно на 800 заключенных будет 15 мигрантов.
– Кто они?
– Это иностранцы, которые совершили преступление на территории нашей страны и были осуждены к отбытию наказания. Таких личностей, как приезжие из Камеруна, давно уже нет. В основном, из стран СНГ – Узбекистана, Армении, Азербайджана и т. д. Простых работяг практически нет. Это в основном люди, приехавшие к нам «делать бизнес». Затем, что называется, что-то «замутили», но были задержаны и осуждены.
– Могут ли мигранты, оставшиеся в Казахстане в период пандемии, рассчитывать на медпомощь в случае заболевания коронавирусной инфекцией?
– Если мигранты не нарушают законодательство Республики Казахстан, у них есть разрешающие на проживание документы, договоры с работодателями и т. д., и, естественно, работодатель платит за них взносы в ОСМС, то они наравне с гражданами Казахстана имеют все те же права на медпомощь. Но есть некоторые изменения по медпомощи мигрантам – они больше касаются осужденных мигрантов. Раньше осужденный иностранец, отбывающий наказание в Казахстане, не подходил под понятие «постоянно проживающий на территории РК». Он здесь совершил преступление, его задержали, осудили, он отбывает наказание. Но самое интересное, что на законодательном уровне лица, которые не проживают постоянно в Казахстане или не приравнены к этому статусу, лишаются всех видов медицинской помощи! Мы столкнулись с этим, когда проводили правозащитный мониторинг в пенитенциарных учреждениях и видели граждан Армении, Азербайджана и т. д. с ВИЧ-инфекцией, которым не давали необходимые препараты. Мы увидели нарушение закона. Но нам пояснили, что никакого нарушения нет – люди не приравнены к постоянно проживающим, значит, не положено. В августе 2020 года вышел новый Кодекс о здоровье РК с поправками. Там эта коллизия была устранена. Теперь мигранты, находящиеся в местах лишения свободы, обладают теми же самыми правами, что и остальные. И, следовательно, теперь они должны получать гарантированный объем медицинской помощи, а также антиретровирусную терапию от ВИЧ.
– Как же они раньше лечились от ВИЧ?
– Раньше вся поддержка для них держалась за счет Глобального фонда. Он, как донор грантов, выделял Казахстану средства для поддержки в виде антиретровирусной терапии для ВИЧ-инфицированных. Причем не только осужденных. Лечение это дорогое. Несмотря на изменения программа Глобального фонда до 2023 года все равно продолжается. Но, с учетом нового Кодекса о здоровье РК, смысл в том, что теперь осужденные иностранцы с ВИЧ могут получать антиретровирусную терапию как от Глобального фонда, так и от государства – на законных основаниях. Наконец-то эти люди оказались не «выпавшими» из общей картины.
– Ситуация должна измениться с введением новых норм?
– Да. Мы сталкиваемся с проблемами в жизни мигрантов, отбывающих наказание. В частности, в отношении их ВИЧ-статуса. Их «почему-то» не тестируют, не дают АРВ-терапию. Мы пишем письма, а нам отвечают: «что вы, мы все им даем».
– Как это отслеживается? Ведь без должной терапии шансы на нормальную жизнь уменьшаются.
– Нам говорили о том, что не получают лечения, сами заключенные с ВИЧ. К тому же, мы смотрели медицинские карточки, и там действительно ничего не написано о получении АРВ-терапии. И наказать нас за клевету не получится – у нас есть все документы и записи. Я считаю, что все должно быть цивилизованно. Мы выявили нарушения – исправляйте. Другое дело, что не все зависит от тех, кто там работает.
– В чем это проявляется в контексте правовой защиты?
– Например, мы спрашиваем, почему в пенитенциарном учреждении нет пандусов? Нам отвечают: покажите нормативно-правовой акт Республики Казахстан, в котором это прописано. А у нас это нигде не прописано. Поэтому мы зачастую не объясняемся на месте. А пишем в консолидированном докладе: раз Казахстан ратифицировал Конвенцию о правах инвалидов, о правах ребенка и т. д., то, согласно статье 3 Конституции нормативно-правовые акты, ратифицированные Республикой Казахстан, имеют приоритет над национальными. Почему не вводятся и не исполняются наднациональные акты, раз их ратифицировали? На деле у нас получается, что какой-нибудь подзаконный акт имеет большую силу, чем международная Конвенция. И так во многих сферах. Поэтому очень важно знать законы и уметь грамотно задавать вопросы.
– Какие еще есть изменения законодательства, касающиеся медпомощи?
– Например, вы приходите в поликлинику. И слышите, что необходимый вам бесплатный прием узкого специалиста возможен только, скажем, через 2–3 недели, а то и позже. Но вот если вы заплатите, то врач примет вас прямо сейчас. Теперь в новом Кодексе РК о здоровье народа и системе здравоохранения на этот счет есть 202-я статья – «Медицинская помощь, предоставляемая за счет оказания платных услуг и иных источников». В ней есть пункт, где говорится, что «запрещается предоставление на платной основе медицинской помощи, оказываемой в рамках гарантированного объема бесплатной медицинской помощи и (или) в системе обязательного социального медицинского страхования». Это значит, что если больница или поликлиника взимает деньги за бесплатные услуги, то учреждение можно привлечь к ответственности по административной статье. Раньше это был своеобразный «бизнес»: к примеру, какие-то врачи создавали искусственные очереди, чтобы людям приходилось платить за бесплатные услуги, чтобы их получить срочно. А пациентам что делать? Болезнь-то не ждет – этим и пользовались. Теперь, я думаю, будут прецеденты, когда люди смогут привлечь к ответу за то, что с них взяли деньги за бесплатную медицинскую помощь. Считаю, это правильно.
– Как быть человеку, который оказался в такой ситуации, особенно сейчас, в карантинный период?
– Не стоит торопиться и сразу платить. Для начала нужно разобраться. Нужно уточнить, если ли вообще нарушение. Выяснить это на сайте ОСМС – входит ли конкретный вид помощи в бесплатный гарантированный объем. Далее, вопросы можно прояснить в управлении здравоохранения, там сейчас есть ватсап-номер для обращений. В любом случае, нужно добиваться точной информации. Обнаружили, что на каком-то этапе вас обманывают или пользуются вашим неведением? Если вам отказали в бесплатной помощи, положенной по законным основаниям, нужно обратиться, написать письмо в медучреждение со ссылкой на нормы этого закона, которые нарушены. Если там нет понимания, то идти в вышестоящую организацию. В любом случае, прокуратура следит за исполнением законодательства на территории РК, и, если нет никаких ответов и решений, значит, тогда обращаться уже туда.
– То есть, если что-то непонятно, не надо бояться задавать вопросы своему врачу. А если нет информации – главврачу и затем уже дальше. Еще можно поинтересоваться по телефонам доверия и горячих линий, номера которых имеются во всех поликлиниках.
– Да, нужно всегда опираться на законодательство и защищать свои права. Удручает, что каждому из нас приходится, помимо своей основной профессии, быть порой и юристами, и правозащитниками, чтобы разбираться в нормах закона, и чтобы нас не обманули. Хотя, по идее, это не наша работа. Нас просто не должны обманывать, и точка.
Ирина КОВАЛЁВА, фото автора, «Наша Жизнь» №47, 10.12.2020г.
Данная публикация была подготовлена при финансовой поддержке Европейского Союза. Содержание данной публикации является предметом ответственности авторов газеты «Наша жизнь» и не отражает точку зрения Европейского Союза.
