Поговорим о личном. О том, когда вроде все нормально, а что-то все равно болит. О том, как устроена психика человека. И что с ней происходит в сложный для всех период пандемии, болезни, карантина и изоляции. Кода привычный мир рушится, как не потерять себя? Чему верить, а чему – не стоит? Прикладные и действенные инструменты по самоподдержке в непростые времена рекомендует психолог Татьяна Кравцова.
Тема нашей сегодняшней беседы – «Толерантность как поведенческая особенность личности». Но по факту разговор состоялся о разных гранях психологического здоровья человека. Подробные ответы на все «как?» и «почему?», волнующие многих людей, дает эксперт – кандидат психологических наук, доцент кафедры «Педагогика и социально-гуманитарные дисциплины» Инновационного Евразийского университета Татьяна Маратовна Кравцова. В свое время она принимала участие в годичном проекте центра семейного воспитания «Бастау», работавшего при поддержке акимата Павлодара, в качестве научного руководителя. Также ведет частную практику. Выступает для специалистов и широкого круга населения на семинарах, лекциях, тренингах, мастер-классах, телепередачах. На своей странице в инстаграме @tm_kravtsova рассказывает о психологии и делится авторским контентом.
– Татьяна Маратовна, произошла ли у людей во время пандемии переоценка ценностей?
– На глобальном уровне – нет. Но определенные сдвиги есть. Сейчас стало популярным при встрече и расставании желать здоровья. Это действительно стало важным. Ведь многие столкнулись как с болезнью, так и со смертью близких. Переоценка произошла в отношении к проблемам. На фоне потери родных размышления о перемене работы или новых отношениях просто теряются. Во многих семьях скончались люди старшего поколения. Ко мне обращались клиенты за поддержкой: «ушел папа», «ушла мама», «ушла бабушка». Для людей это стало сильнейшим ударом. Поэтому все стали трепетнее относиться к здоровью близких – это я наблюдаю. В целом в последние годы у населения появился запрос на проведение психологических консультаций. Люди готовы идти на терапию. И многие общественные организации выигрывают лоты и гранты на оказание психологической помощи разным слоям населения. По Казахстану есть интересные проекты по психологии.
– Почему все поменялось? Раньше отношение к психологической помощи у обывателей было другое: мол, я же не псих, чтобы идти к психологу. Сейчас появилось понимание, что психическое здоровье – важная часть жизни?
– Да, действительно, информация стала доступнее, и люди стали информационно более грамотны. Раньше были газеты и журналы, не все их выписывали. А сейчас интернет упростил доступ, люди читают. И говорить о том, что интернет – только «мусор и помойка», не стоит. У многих людей есть потребность к самообразованию и саморазвитию, поиску себя и мотивации, они ищут информацию в сети. У кого-то панические атаки, они боятся и не знают, к кому и куда им пойти за помощью. Кто-то думает, что поможет медитация или релаксация, а потом люди понимают, что давным-давно с такими проблемами работают психологи. И вот – второй виток, люди ищут психологов в Павлодаре, которые оказывают услуги, проводят мастер-классы, просветительскую работу с детьми и подростками. И дело не только в частной практике. Многие школы и колледжи с разрешения родителей приглашают психологов на лекции. В рамках различных городских проектов мы работали с молодежью по профилактике наркомании или по тому, что такое страхи и тревожность. Ребята остаются после встреч, задают вопросы. У них есть интерес. И у родителей тоже.
– Сколько обращений бывает?
– В неделю – минимум 10 консультаций. Кто-то на разовую консультацию, кто-то повторно, продолжает работать с разными проблемами. А в центре, где работа поставлена масштабно, например, как у моего мужа (супруг Татьяны Кравцовой – Станислав Иванович Павленко, психолог-практик Центра психотерапии доктора Россинского – авт.), он проводит по пять консультаций в день. Обращения зависят от времени года и от складывающейся социальной ситуации.
– В карантин увеличился поток?
– Когда появилось понятие карантин, вообще приемы прекратились. Люди будто притихли. А потом поняли преимущество онлайн-консультаций, стали писать и звонить, обращаться за помощью так же, как и раньше. Количество обратившихся такое же, как и до карантина. А вот запросы поменялись. Социальный и психологический заказ на работу стал другим.
– Что в основном волновало до карантина?
– Раньше на первое место выходили индивидуальные проблемы человека – страхи, беспокойство, тревога, бессонница. Были сложности самоопределения и поиска себя, саморазвитие. Часто обращались родители: где-то что-то почитали, сравнили своего ребенка с соседским, задумались, записали к психологу. А вдруг это «синдром отличника»? Вроде и проблемы нет, но лучше перестраховаться. Есть такие родители, и спасибо им за внимание и заботу о своем чаде и его психическом здоровье. Ведь за незначительными симптомами иногда встречаются проблемы. А бывает, что проблемы не у ребенка, а у мамы – она излишне тревожна. Обращения разные, но примерно в таком ключе.
– А что стало беспокоить павлодарцев в пандемию?
– Увеличилось количество семейных консультаций. Мы по видеосвязи работаем, я усаживаю клиентов по ту сторону экрана в две разные комнаты, и мы работаем с семейными проблемами втроем. В период пандемии коронавируса и карантина заметно возросла конфликтность. Люди повспоминали все старые обиды. Причем, интересная особенность. Раз за разом ко мне обращаются разные семьи. Но случаи похожи – один из супругов работает, а второй вынужденно находится дома.
– И тот, кто ходит на работу, недоволен тем, кто остается дома?
– Нет, как ни странно, вынужденно находящийся дома начинает «двигать крышу» тому, кто работает вне дома. Начинается поиск каких-то причин и поводов – ревность, тревога, усталость. Это естественно: у человека поменялись динамика, организация времени, досуг. Вылезают на свет все маленькие проблемки, которые были раньше. Но есть не только семейные конфликты. Вторая значимая область обращений – страх.
– Чего боятся люди?
– Пандемия обострила состояние тревоги и страха. Кто-то стал боятся за свою жизнь. Мол, раньше было так весело, что-то, может, и происходит, но не у нас, а далеко. Помните, в интернет-пабликах люди писали: «Да вы видели хоть одного заболевшего, есть хоть у кого-то знакомые с этим самым коронавирусом?» А потом люди стали заболевать, и Павлодар «прославился», запирая людей на карантин в подъездах. Резонанс был большой, и влияние он оказал на каждого. Тревога возрастает – за себя, за пожилых родителей. А тут еще человек заперт на изоляции в четырех стенах. И тут люди допускают ошибку – начинают «шерстить» интернет, соцсети, мессенджеры. Люди читают информацию и становятся «диванными экспертами» в данной области. Все это приводит к тому, что их общее состояние тревоги и страха еще больше возрастает.
– Почему так происходит?
– Стать медиком, вирусологом, эпидемиологом за две недели карантина невозможно. А состояние тревоги и паники усиливается. Пандемия длится не первый месяц, и нервная система в такой ситуации приходит к своему реальному истощению. Тут еще и другая нагрузка – ведь у кого-то переболели родственники, друзья, знакомые. Кто-то сам перенес болезнь. Страх усиливается снова: люди болеют, умирают, а вдруг я заражусь сам и заражу родных? А тут и сарафанное радио, масса разной информации. И самое страшное – у кого-то умер близкий. Такие случаи все чаще и чаще. Вольно или невольно, человек понимает – тревожная ситуация совсем рядом.
– К чему это приводит?
– Вот пример для иллюстрации – история об эксперименте Авиценны. Он поместил в загоне рядом с привязанной овцой клетку с волком. Хищник не мог причинить вред овечке. Но она его видела, ощущала его запах и не могла никуда деться. Овечка дрожала и испуганно блеяла. Ей было очень страшно. Потом она перестала спать и есть. А затем умерла. Ее никто не кусал – она погибла не от болезни или травмы. Она умерла от своих мыслей, от своего страха.
– Так же и с людьми и их страхами?
– Тревожные мысли приводят к плачевному результату. Это разрушает иммунную систему человека, его режим сна, пищевое поведение. И человек оказывается в неврозе. Грустно, что мысли о том, что происходит в стране и с близкими людьми, могут принести реальный вред.
– Толерантность как поведенческая особенность личности – хорошо это или плохо? Ведь в разных сферах деятельности это понятие может означать разное. В медицине, например.
– Действительно, стоит различать понятия. В медицине полная иммунная толерантность, по сути, означает смерть. Психологи осторожно оперируют понятием толерантности, ведь в большей степени это социологическое явление. Терпимость – это хорошо. Вопрос только в том, по каким принципам и критериям ты это терпишь. И примеры разные. В Европе в начале пандемии встречались проявления расизма и ксенофобии из-за информации, что коронавирус начал распространяться из Азии. Тогда были случаи, когда к выходцам из Азии относились с опаской. Это пример отсутствия толерантности.
– А что у нас?
– Я специально расспрашивала своих знакомых, соседей, друзей, переболевших коронавирусом, ущемляли ли их права? Может, в чем-то обвиняли, что-то отказались продавать и т. д.? Люди отвечали, что коммуницировали с разными людьми на разных стадиях заболевания: сдавали тесты в начале и в конце заболевания, находились положенный срок дома на карантине, лежали в госпитале, восстанавливались. Но сказать, что в Казахстане к ним как-то неодобрительно относились, либо притесняли, либо дали почувствовать, что они иные, клеймили бы, стигматизировали, переставали общаться, – нет, такого они сказать не могут, такого не было.
– От чего зависит такая терпимость, восприимчивость?
– Думаю, не только от самого менталитета, но и от СМИ. У нас четко подавали и раскрывали в прессе механизм распространения вируса. В каком-то смысле мы все оказались в равных условиях. У нас в Казахстане заболеть может любой. И человеческие качества у казахстанцев, у павлодарцев в частности, всегда были на высоте.
– Оказывает ли пандемия влияние на рост агрессии в общении?
– Да, есть моменты агрессивного поведения. В интернет-пабликах ругаются подписчики. Мне в аккаунт в инстаграме на совершенно безобидный пост комментируют: «Зачем вы это пишете?!» Сомнений нет, агрессия растет.
– Почему?
– Во-первых, многие остались без денег, без работы. Во-вторых, тревога за свое состояние, за состояние близких. Кто-то в другом городе, в другой стране. А ведь у кого-то уже есть потери в семье! Общая невротизация растет. Но многое зависит от того, как человек справляется. И я не вижу, чтобы как-то пострадала терпимость, толерантность. Никто у нас не мажет двери заболевших сажей, никто не выкрикивает, не обвиняет – вот, они заболели! Люди показывают своим поведением, что это наше общее несчастье. Наши павлодарцы очень толерантны.
– Несмотря на большое число заболевших до сих пор есть те, кто не верит в коронавирус и верит в фейковую информацию. Это тоже от страха?
– Эту ситуацию сложно объяснить в двух словах. Но если пунктиром обозначить, то, во-первых, можно верить-не верить, но от этого ситуация не поменяется, люди болеют и еще будут болеть. В этом случае вера человека не является определяющим моментом ни для него, ни для его семьи, ни для страны в целом. Например, есть реальные случаи: болеет женщина, болеет муж, болеет младенец. Скорую вызвали? «Нет, я не верю в коронавирус, его не существует», – говорят взрослые люди с хорошим высшим образованием. И вот здесь мы видим уже неоказание медицинской помощи. А если будет трагический финал – это, по сути, доведение до смерти? Взрослые сами могут нести ответственность за свои действия. Но грудной младенец, к сожалению, полностью попадает под материнское «верю-не верю». Так вот, верить можно в разные вещи. Мы привыкли, что вера – это что-то хорошее. Кто-то верит в Бога, кто-то в науку и медицину, кто-то в себя. Обычно считается, что вера – нечто, что поддерживает человека. И здесь «вера-не вера» сыграла злую шутку с рядом людей. Вспомним, в Казахстане есть природные очаги разных инфекций, поэтому раньше были специальные протоколы, все было стандартизировано, ни у кого вопросов не возникало ни к карантинным постам, ни к мерам безопасности. Куда это все делось, и почему мы стали верить в другое – это вторая злая шутка, которую с нами сыграла наша убежденность. И еще один момент: люди, которые искренне верят во что-то хорошее и светлое, эмоционально и психологически уязвимы. Даже если человек верит, что он хороший и добрый, есть ведь и те, кто может подстроиться и использовать эту веру, и скорей всего, ему не на благо, а во вред.
– Почему так происходит?
– Когда мы просто верим во что угодно, у нас отключается критическое мышление. Отключается анализ ситуации. Мы игнорируем факты окружающей действительности, подменяя их своей системой ценностей или убеждений. Тут все становится с ног на голову. Мы всегда говорим: личность, система ценностей и убеждений – это хорошо. Но это хорошо до того момента, пока у тебя есть критика, реалистический взгляд, пока ты анализируешь ситуацию.
– Что получается в итоге?
– Многие бабушки и дедушки, пожилые люди заболели, переболели, по две недели мучились дома, но скорую не вызывали. На мой вопрос «почему?» они отвечают: «А разве мы дозвонимся? А разве нам помогут?» Тут дело даже не в информированности. А в том, что у людей своя система верований и убеждений. Хотя пневмония как заболевание легких вполне реально существующая болезнь, чего в нее не верить?
– Люди могут навредить и себе, и другим.
– Да, проблема в том, что человек может быть носителем болезни и не соблюдать мер безопасности из-за «верю-не верю». Он ходит на тои, активно встречается с другими, общается. Он может стать источником заражения для людей, у которых есть сопутствующие заболевания, пожилых. Которые не выживут! Как думаете, такое поведение будет считаться убийством? А если жертвами станут самые близкие? Вот вопросы для темы толерантности, заботы о ближнем.
– Сложно будет людям привыкнуть к новым правилам поведения, которые, вероятнее всего, с нами теперь надолго? Для многих карантин и пандемия стали крушением привычного мира. Но, глядишь, со временем и руки привыкают мыть.
– Ключевое здесь – привыкают. Раньше был определенный ритм жизни, он становится определяющим. Привык человек вставать утром, заваривать и пить за завтраком кофе. Как это так, его лишают, например, кофе? Человек не может реализовать свою привычку. Ведь что такое человек, личность? Это система ценностей, убеждений и… привычек. В привычки человек ежесекундно вкладывает всего себя. В какой обуви вы ходите выносить мусор? Какой рукой вы чистите зубы? Эти системные привычки помогают человеку не задумываться, не нагружать мозг и не принимать решения постоянно. Есть некие ритуалы. И, чтобы попасть из дома на работу, не нужно каждый раз вымерять путь и строить маршрут. Это разгружает нервную систему. А мозг подключается, когда нужно решить сложную серьезную проблему. В течение дня мы реализуем огромное количество привычек, мелких ритуалов. Нас лишили в карантин свободы перемещаться, в чем-то другом ограничили. А в медицинской психологической литературе указан ведущий стрессовый фактор – изоляция.
– К чему это приводит?
– Изоляция приводит к тому, что человек чувствует себя плохо. Стресс провоцирует выброс кортизола, адреналина. Стресс провоцирует снижение иммунитета, усыхание вилочковой железы и другие различные проблемы. Иммунитет ослабевает – вирус будет цепляться легче и быстрее.
– Почему люди испытывают напряжение?
– Люди борются не за отмену правил, масок и мытья рук. Каждый отстаивает что-то свое. Это борьба за свой маленький кусочек свободы в виде той привычной жизни, где он себя реализовывал.
– Но ведь привычки бывают разные?
– Бывают хорошие – здоровый образ жизни. Сейчас большинство людей лишено возможности ходить в тренажерный зал, бассейны и т. д. Это тоже провоцирует состояние раздражения. У кого-то привычки вредные, например, употребление алкоголя. И сейчас люди говорят о том, что при продаже спиртного требуется удостоверение личности. И в том и в другом случае система привычек посыпалась, и человек чувствует себя неуверенно, тревожно. Ему приходится принимать решение каждую минуту. И думать о завтрашнем дне.
– И человек нервничает – верните, как было!
– Происходит переоценка: несколько месяцев назад мы жили не тужили. А теперь все плохо. Эти рассуждения тоже повышают внутреннюю конфликтность и провоцируют рост тревожности. У меня большинство клиентов жалуются на нарушение сна. Люди не могут спать!
– Отчего это происходит?
– Они думают. Мол, не могу спать, лежу и думаю. Или сажусь и играю. Или читаю. Зачем? А меня это отвлекает хоть как-то. От чего? От мыслей. А о чем мысли? И опять все по кругу, понимаете. Работа мозга образно похожа на гирлянду из лампочек – в один момент горит одна лампочка. Думаете о коронавирусе – горит одна лампочка, думаете о доме – горит другая, а первая не горит. О еде – третья, а первые две погасли. Когда человек засыпает, вся гирлянда потухла. И только вполнакала светится лампочка, отвечающая за сердцебиение, дыхание, пищеварение. А у тревожного человека вполнакала ночью горят все лампочки: тут коронавирус, тут детям домашнее задание не сделали, тут работа, тут муж, тут родители, тут ситуация в мире и т. д. Мысли мелькают хаотично, либо горят все сразу. Конечно, какой тут сон!
– А что же делать?
– В психологии существуют способы и техники саморегуляции. Они помогают человеку успокоиться и настроиться на позитивный лад, выстроить мышление. И улучшить физиологию, научиться управлять ею. Нужно уметь управлять своими мыслями и своим телом, ведь все взаимосвязано. Когда у взволнованного человека вспыхивает эта мысленная гирлянда, начинается сердцебиение, тремор – дрожание, потливость, возникает паника, ужас. Тут совсем не до сна. Масса исследований проводилась, много литературы есть. Например, исследователь Шульц и его книга об аутотренинге. Она написана для спортсменов и для людей с глубокими эмоциональными переживаниями. По ней можно заниматься.
– А снотворное поможет?
– Глотать снотворное и другие препараты – не лучший вариант. Они просто «придавят» физиологию, нервную систему, а тревожные мысли как были, так и останутся. Нужно перестраивать мышление. И в случае с карантином и изоляцией нужно продумать, чем себя занять в четырех стенах. И кто-то, наоборот, начал зарабатывать. У кого-то вспомнилось хобби.
– Это для взрослых. А что делать с детьми?
– Отдельная категория – это дети. Они ловят настроение родителей. Если мама тревожится, беспокоится, значит, думает ребенок, это нормальна реакция. Мы сейчас формируем детей двух категорий. Одни вслед за родителями носят маски на руке, а не на лице, и говорят, что коронавируса нет. Другие вслед за взрослыми могут стать тревожными и получить проблемы со сном и пищевым поведением. Дети могут бояться говорить об этом. Например, ребенок может перестать выходить на улицу. Это может быть в том числе и потому, что он считывает информацию мамы, папы, бабушки, знакомых, на улице. Заряжается тревогой извне. И выбирает защитную реакцию.
– Как быть родителям?
– К примеру, есть заболевания, приводящие к летальному исходу. И мы привыкли заботиться только о больном. А что чувствуют родные, дети, сестренки, братишки человека, который болен или который ушел из жизни? В Беларуси давно написана книжка для детей, у чьих родных онкология. И есть ответы на все сложные вопросы. Понимая, что будет тоже очень много вопросов, еще в начале пандемии, в марте я написала книжку для детей о коронавирусе «Для тебя о covid-19». Вы найдете ее в моем инстаграме @tm_kravtsova. Ребенок может сам прочесть, получить ответы, снять тревогу и адаптироваться к ситуации. А потом мы вместе с мужем написали такую книжку для взрослых – «Лекарство от страха перед covid-19». Ее также можно скачать в ссылке профиля моей страницы. Там как раз есть несколько упражнений по саморегуляции, как работать со своим страхом.
– Как еще можно поддержать «погоду в доме»?
– Еще в мае 2020 года мы с другими психологами Казахстана собрались онлайн, чтобы разработать план, как оказать психологическую поддержку родителям и детям. Мы разрабатывали сценарии роликов, психологические рекомендации для мам и пап в условиях дистанционного обучения школьников и студентов. Результаты работы многих казахстанских психологов были отправлены в министерства. Надеемся, что рекомендации будут приняты, ролики сняты. И в числе телевизионных и онлайн-уроков будут и своеобразные психологические минутки, передачи, посвященные детям с освещением актуальных вопросов психологической безопасности и физиологической регуляции.
– Назовите ТОП-3 реальных вещей, нормализовав которые, человек поможет себе и будет чувствовать себя лучше.
– Сон, еда, отдых! Когда мы говорим о невротической реакции, нарушении эмоциональной регуляции, когда человеку психологически плохо, возникают стресс и истерики, то чаще всего что-то одно из этого ТОП-3, а то и вся тройка вместе выпадает из внимания. Налаживаем сон, пищевое поведение и отдых. И только потом можем говорить о лечении, препаратах и прочем. Отрегулировав эти три компонента, мы зачастую решаем все проблемы. Первое, что нужно сделать со сном, – ввести режим. Нужно понимать, что карантин – это не отдых, не курорт, не отпуск и не время для саморазвития. Это вынужденная мера. Чтобы мы быстрее адаптировались к ней, нам нужно самим себе помочь. А люди что делают на карантине? Ложатся спать в час-два ночи. Если человек продолжает работать, даже удаленно, то это самообман. Ну и что, что не нужно тратить время на дорогу до офиса? Здесь ведь получается, что время сна человек крадет сам у себя! Лучше этот лишний час поспать или дольше позавтракать всей семьей. Сон не должен страдать. Сейчас говорят, что время сна индивидуально. Но человек, который спит меньше пяти часов, обречен. Здоровых людей с таким режимом нет. Спать нужно 8–10 часов – по потребности. Важно: ложиться нужно до 23:00. Когда этот пункт отрегулирован, автоматически выправляется распорядок дня.
– Со сном ясно. Что с питанием?
– Пищевое поведение – питание должно быть разнообразным и полноценным. Должен быть белок, а не сплошные булки или одни лишь фрукты. Прием пищи на карантине тоже важно соблюдать. Не перекусывать что-то с чаем, не заказывать фастфуд. Нужно нормально готовить, как и обычно, как раньше. Наши пищевые привычки не должны поменяться. Организму очень сложно справляться. На период карантина, пандемии я категорически не рекомендую начинать какие-то диеты, голодовки, внезапные переходы к вегетарианству. Это лишняя нагрузка на нервную систему. Любое изменение привычного рациона приводит к стрессу. И психологический стресс – это последняя часть. Вспоминаем историю про овечку и волка. Первая часть – как раз физиологический стресс. Овечку подвела физиология – постоянно выделялись и не расходовались кортизол и адреналин, которые, по сути, ее убили. Отложите пищевые перемены на момент, когда все стабилизируется. Сейчас не время.
– А как быть с третьим пунктом – отдыхом?
– Это только кажется, что на карантине мы ничего не делаем. Скажите это, к примеру, маме с тремя детьми! Нет, нагрузка только возросла, в том числе психологическая. Побыть одному почти невозможно. Вокруг постоянно кто-то есть. И несмотря на изоляцию идет переизбыток общения. Причем общение монотонное и однообразное. Нет разделения – вот дом, вот работа, вот друзья, родня и т. д. Это приводит к истощению. И раздражение растет. Поэтому нужно продумать способы отдыха. Многие стали гулять. Кто-то устраивает пробежки. У кого-то есть дача, люди даже выезжают туда на все выходные, пока общественный транспорт ограничивают в субботу-воскресенье. А кто-то на лето совсем в садоводство перебрался.
– А кто не может выбраться?
– Отдых – это и книги. Для кого-то это компьютерные игры. И даже полежать на диване. Кто-то возобновил старое хобби, начал шить, вязать, готовить. Главное – продумать отдых и отдыхать. Нервная система благодарная. И, если мы будем поддерживать все три эти компонента – сон, еда и отдых, она будет хорошо работать. А мы – меньше нервничать. И отношения в семье гармонизируются.
Данная публикация была подготовлена при финансовой поддержке Европейского Союза. Содержание данной публикации является предметом ответственности авторов и не отражает точку зрения Европейского Союза.
