Война фейков и конспирологических теорий, захватившая мир не хуже коронавируса, собирает печальную жатву. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) уже предупредила, что «информационная эпидемия» распространяется быстрее, чем вирусная. Инфодемию, в отличие от распространения вируса, можно увидеть без специального лабораторного оборудования. Каждый пользователь соцсетей встречался и с теориями мирового заговора, и отрицанием вируса как такового, и различными способами (в лучшем случае бесполезными) борьбы с инфекцией. Поэтому усилия, направленные на то, чтобы остановить людей, которые делятся ложными новостями, дезинформацией и вредными советами в социальных медиа, могут спасти не одну жизнь. И все это вновь и вновь дает нам повод возвращаться к теме борьбы с фейками, вбросами и проверкой достоверности информации, непрерывно льющейся на наши головы. Надеемся, что поможем нашим читателям справиться с инфодемией.
Наш сегодняшний собеседник – Гулим Амирханова, руководитель информационной кампании «.три.точки. Знай, что смотришь!», региональный менеджер по медиаграмотности проекта Internews «Содействие миру и стабильности в Центральной Азии». Это проект, рассчитанный на пять республик (Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан), ведется как на русском, так и на всех национальных языках, и один из немногих проектов в регионе, который помогает разоблачить фейки, учит аудиторию разбираться с манипуляциями в сети, разбирает информационные вопросы.
– Что подвигло вас начать проект?
– Кампания «.три.точки. Знай, что смотришь!» разработана в рамках большого проекта Internews «Содействие миру и стабильности в Центральной Азии». Это проект, который реализует Internews и финансирует Европейский Союз. Нас в проекте работает пять человек из двух городов: Бишкек и Алматы. Наша цель – продвигать идеи осознанного, ответственного потребления информации.
– С фейками начали бороться даже соцсети (ютуб, фейсбук), но они все-таки циркулируют. Как еще, на ваш взгляд, можно с ними бороться? Оправдана ли карающая роль государства в отношении распространителей фейков?
– С фейками нужно бороться образованием и медиаграмотностью. Вы можете заставить людей жесткими законами или карательными мерами перестать рассылать спам или непроверенную информацию, но такие меры не научат их не доверять обману – внутри эти люди все равно останутся убежденными, что сообщение, за которое их наказали, было верным, и именно поэтому их наказали. Понятно, что регулировать эту сферу на уровне законов, скорее всего, все равно придется, в некоторых странах применяют закон о распространении слухов, например. И они могут быть сдерживающим фактором, но только если они работают вкупе с массовым всеобучем по медиаграмотности. Если населению прививать культуру потребления информации в сети, умение анализировать, оценивать полученные сообщения, то это более эффективно, на мой взгляд. Но это не забег на короткую дистанцию. Это долгосрочное дело, многолетний марафон, если хотите. Если человек научится потреблять информацию осознанно, подходить к ней с тем самым критическим мышлением, будет понимать, как им могут манипулировать с помощью фейков, если он будет точно знать, как быстро перепроверить «новости» самому и где найти официальную информацию – он хотя бы, увидев фейк в том же ватсапе, повременит с тем, чтобы отсылать его в другие чаты. И у него такие сообщения сразу вызовут сомнения в их подлинности, именно потому, что они написаны как сенсационные, будоражащие или страшные, со ссылкой на источник в виде «влиятельного агашки, брата подруги, коллеги другого коллеги, тети из другого города» и так далее. Почему это важно? Потому что одно дело фейк ради веселухи, а другое, когда, начитавшись таких новостей, люди принимают неправильные для их безопасности решения. Как пример – погибшие от отравления метиловым спиртом в Иране, поверившие в то, что он спасает от коронавирусной инфекции.
– Можно ли обычному обывателю стать критически мыслящим? Что для этого нужно?
– Мы в «.трех.точках» убеждены, что можно. Критическое мышление, если говорить образно, как мышца, чтобы оно работало, надо его постоянно тренировать. Оно должно работать как автоматический навык. Здоровое сомнение – одна из основ критического мышления. Это не значит, что надо критиковать. Это значит, что надо оценивать любую информацию с точки зрения, а почему я это вижу, кто про это пишет, зачем он это делает и к каким решениям меня подталкивает то или иное сообщение.
– Всегда ли вы доверяете официальным источникам информации? Если судить хотя бы по последнему случаю с гибелью полицейских на блок-посту в Алматы, даже пресс-служба ведомства может откровенно врать. Как быть в таких случаях, кому верить?
– Это вопрос, на который не будет простого ответа. Мы учим, что официальная информация важна, ей нужно доверять. Но в странах, где изначально нет культуры прозрачных, открытых коммуникаций с народом, встает вопрос о достоверности этих самых официальных источников. И, что еще хуже в такой ситуации, если в обществе этих стран полностью отсутствует институт репутации. Если чиновник не боится наврать всем в официальных сообщениях, не стыдится этого, не переживает, что, как только это выявится, его репутации придет кирдык, а значит, и его работе, то тогда мы имеем дело с ситуацией, как с пресс-службой ДВД Алматы. Скажем так, когда речь идет об организациях, для которых такое вранье неприемлемо, и они за это отвечают своей репутацией, тогда я лично таким официальным источникам доверяю. В ситуации с пандемией я больше доверяю сообщениям ВОЗ, чем сообщениям в чатах антипрививочников, например. Но при этом держу в голове, что и ВОЗ может что-то недоговаривать, но, если это выяснится, будет мировой скандал, расследование, в ходе которого нам детально расскажут, «а как было на самом деле». В нашей стране это, кстати, случается редко, у нас может возникнуть скандал о круговом замалчивании серьезных проблем, и это будет связано с репутациями многих людей, но это не означает, что в итоге мы узнаем, а что было на самом деле. Как, например, было с громкой историей об изнасиловании мальчика в селе Абай в ЮКО. Вроде и дело уже закончилось судом над насильником, но что там было на самом деле со всеми чиновниками, вовлеченными в замалчивание этой ситуации, – вопрос остался без ответа.
Что делать, если тебе врут официальные источники в твоей стране? Включать критическое мышление и задавать себе вопросы: если появилась информация, что человек, протаранивший автомобиль с сотрудниками полиции, был одет в полицейскую форму, а в пресс-службе ведомства отрицают, что он их сотрудник и утверждают, что кто угодно может купить форму, то возникает как минимум недоумение. Почему переодетый полицейским человек был пьяным на посту, где были реальные полицейские, как вообще случилось такое совпадение, что ряженый оказался там, где работали настоящие сотрудники, были ли они знакомы – если известны имена погибших и виновника, может, посмотреть их аккаунты в соцсетях, возможно, где-то есть их совместные фото. Если он оказался бывшим сотрудником, как часто бывшие сотрудники ходят в полицейской форме после увольнения? Можно даже самому позвонить в тот самый Военторг, про который упоминала пресс-служба ДВД, и узнать, есть ли полицейская форма, каких размеров и почем? Так как задержанный, например, не был стандартных размеров, мужчина, скажем так, с лишним весом, на него явно должны были шить форму по его размеру. А значит, тезис «любой может купить в Военторге» уже под вопросом. Если все-таки он ее сшил сам и не имеет отношения к полиции, то тогда полиция должна выяснить и дать ответ, зачем рядовой гражданин заказывал себе полицейскую форму и разгуливал в ней? Ты задаешь себе эти вопросы и понимаешь, что кто-то врет или что здесь явно нечисто. А раз так, повременю-ка я с рассылкой этой официальной версии, почитаю еще несколько СМИ, кто-то из них, возможно, задался теми же вопросами и уже написал про это.
– Социальные антропологи считают, что, чем меньше общество доверяет официальным источникам информации и правительству в целом, тем больше оно готово верить в различные конспирологические теории. Верно ли это утверждение для Казахстана, на ваш взгляд?
– Эти две вещи взаимозависящие. Если люди не верят властям и тому, что они транслируют в общество, общество будет находить ответы в других местах. Но конспирологические теории тоже разнятся. И мое последнее утверждение верно в ситуации, когда, например, люди не доверяют официальной статистике по заболеваемости COVID-19 в Казахстане: нет доверия Минздраву, нет доверия санврачам после их феерических пресс-конференций в начале карантина, нет доверия чиновникам и нет доверия нынешнему правительству – у нас все еще в стране эффект фантома, уже вроде новый президент, а вроде еще и прежний. Но если мы говорим о теории плоской земли, мирового заговора фармацевтов, что Билл Гейтс и вышки 5G виноваты в появлении и распространении нынешней разновидности коронавируса – это уже не только связано с недоверием официальной информации. Здесь примешивается и, возможно, главным становится желание людей получить быстрые простые ответы на сложные вопросы или непонятные явления. Плюс ко всему низкий уровень образованности (не в смысле, есть ли диплом о высшем образовании или нет), непонимание того, как устроен мир (физика, химия, биология), узкий кругозор.
– Про Covid-19 очень много противоречивой информации, в том числе и на официальных сайтах. ВОЗ тоже меняет позицию в отношении некоторых рекомендаций, в том числе по применению уже существующих лекарственных средств (запрет на использование ибупрофена, а потом его снятие, рекомендация по использованию препаратов для лечения малярии в отношении ковида, а потом ее отзыв) – как не утонуть в этом море?
– ВОЗ меняет свои рекомендации по мере того, как появляются новые исследования COVID-19 – это надо понимать. Заболевание новое, панацеи нет, вакцина в разработке, поэтому говорить о каких-то неизменных утверждениях невозможно. Появляются новые клинические данные, и в ВОЗ понимают, что прежние рекомендации не работают, потому что выявились какие-то новые вещи. И это, на мой взгляд, честный разговор с населением. Когда речь идет о новом заболевании, новом виде коронавируса, требовать от ученых и врачей, чтобы они все узнали и изучили за короткое время, нереально. Хуже бы было, если ВОЗ, побоявшись, что изменение рекомендаций подорвет к ним доверие, не стали бы их менять, а люди, следуя им, подрывали свое здоровье. И, кстати, такое зачастую и происходит в странах, где информацию закрывают от людей. Лучше не скажем, что теперь надо лечиться по-другому, а то мы выглядим как-то несерьезно, а помрут люди так помрут, все мы смертные, спишем на общую статистику.
Критическое мышление! Включаем и задаем себе вопросы: почему появились новые рекомендации, почему они поменяли свое мнение об этом и так далее. Рецепта простого нет. В море информации утонуть проще легкого, но, если это вопрос, касающийся безопасности, здоровья и ваших денег, будьте добры потрудиться чуть больше, чем просто зайти на сайт госоргана или СМИ, или прежде чем репостнуть сенсационное сообщение в мессенджерах. Включите критическое мышление, перепроверьте информацию сами. Сейчас, в эпоху интернета, странно ожидать, что кто-то за вас это сделает, потому что раньше это была прерогатива СМИ, журналистов, но теперь вы получаете информацию не только от них, а может, и не столько от них. Ватсап-чаты – главные средства массовой информации 20-х годов 21 века. В конце концов, это и есть поведение взрослого человека: взять ответственность за то, что вы потребляете, на себя. То, что вам переслали новостной спам или фейк, – это ответственность того, кто вам ее прислал, но, если вы его отправили дальше – за это уже вы отвечаете. Это как в продуктовом магазине, он может продавать некачественную еду с точки зрения здоровья – например, сырный продукт вместо сыра – но только вы принимаете решение, покупать его или нет, кормить им себя и свою семью. То же и с информацией.
– Ощущаете ли вы изменение отношения обывателей к пандемии с течением времени? Ослабевает ли напор фейков в соцсетях? С чем это связано, на ваш взгляд?
– Что заметили мы в проекте «.три.точки.», так это то, что благодаря пандемии – как бы это ни звучало – люди стали реже делать истеричные репосты, в родственных чатах стали чаще использовать слова «фейк, манипуляция, факт-чекинг», не всегда к месту, правда, но как минимум терминология высоколобых медиаэкспертных кругов уже пошла в люди, это первый шаг. Меньше создают ажиотаж, потому что все-таки в это время стали, наконец-то востребованы проекты, связанные с факт-чекингом, развенчиванием конспирологических теорий. Люди стали в какой-то момент образовывать друг друга, пересылая посты о разоблачении очередных фейков или советы, как не попасться на удочку фейкоразносчиков. Например, в тот период мы с еще двумя редакциями – newreporter.org и factcheck.kz – сделали проект о фейках в период пандемии «Коронавирус, нет, нет, нет».
Но, конечно, я не склонна думать, что это только влияние медиаграмотности, думаю, помимо нее еще и сыграла роль усталость людей от такой ажиотажной информации вообще. Первый месяц карантина люди не успевали офигевать от нее ежечасно и каждый день. Вполне нормальная реакция, что они устали от этого. И теперь авторам фейков надо попотеть, чтобы фейки взбудоражили пользователей так же, как пару месяцев назад.
– Если придет вторая волна пандемии, будет ли общество к ней готово (в том числе добровольно самоизолироваться, носить маски, использовать санитайзеры), или опять придется вводить жесткие ограничительные карантинные меры?
– «Добровольная самоизоляция» – не думаю. Осознанность не в чести в нашем обществе пока. Например, я все время жесткого карантина в Алматы сидела дома, выходя только раз в два дня вынести мусор, и несколько моих друзей делали так же. Но для многих это оказалось серьезным, тяжелым испытанием. Маски и санитайзеры носить будут, но сидеть по домам – скорее всего, нет.
– Как пандемия повлияла на радикализацию и насильственный экстремизм? Как различные религиозные течения отреагировали на ситуацию?
– Отвечу тезисами независимого консультанта Икбалжана Мирсаитова, который был в подкасте «.трех.точек» What The Fact на тему: «Как пандемия повлияла на радикализацию и насильственный экстремизм? Что будет дальше?». Полностью посмотреть эфир с ним можно на нашей странице в Facebook.
О пандемии и деструктивных течениях
«Пандемия в медиапространстве оттеснила все остальные темы на второй план, но говорить, что сейчас нет угрозы терроризма и насильственного экстремизма, нельзя, потому что этот процесс идет».
«Запрещенные организации используют коронавирус для своей пропаганды. Например, запрещенная организация ДАИШ объявила коронавирус «моджахедом Аллаха» и представляет этот вирус как «наказание за угнетение мусульманского мира»».
«Пандемия дала толчок запрещенным организациям для новых радикальных идей. Вопрос биотерроризма и биоэкстремизма сейчас очень актуален, и мы, и наши государства должны быть готовы к таким проявлениям».
О противодействии радикальным проявлениям
«Должна быть единая коммуникационная стратегия. Иначе получается, что спецслужбы не говорят о вирусе, пытаясь предотвратить панику, в это время СМИ и соцсети распространяют совершенно другую информацию, а от этого паника везде».
«Фейки с религиозным подтекстом должны опровергать религиозные лидеры. Это должен быть известный и уважаемый человек, который публично заявит, что определенная информация является фейком. Для этого правительство, СМИ, эксперты и религиозные лидеры должны работать вместе».
«Чтобы люди перестали верить фейкам вокруг религии, нужно систематически повышать уровень критического мышления и медиаграмотности».
О работе СМИ во время пандемии
«В освещении пандемии нельзя указывать на религиозную, этническую или другую принадлежность. Например, в Кыргызстане при освещении первых случаев заражения делать упор на паломничество, на то, что люди приехали из Саудовской Аравии, было неэтично. Это распространенная ошибка среди наших журналистов, которые любят «жареное» и пресловутые рейтинги».
Данная публикация была подготовлена при финансовой поддержке Европейского Союза. Содержание данной публикации является предметом ответственности авторов и не отражает точку зрения Европейского Союза.
Иллюстрация: https://pbs.twimg.com/media/DoW6HmEW0AA8PdF.jpg:large
