Казахстанские чиновники вынашивают амбициозные планы о превращении «Казахфильма» в один из центров мировой киноиндустрии. Между тем, за внимание голливудских продюсеров нам еще предстоит побороться с серьезными конкурентами. Серди них – восточноевропейские студии, которые давно и успешно осваивают деньги киномейджоров, снимая на своей территории фильмы класса «А». Сможем ли мы перенять опыт бывших товарищей по соцлагерю? И не превратится ли казахстанский Голливуд в фабрику пустых чиновничьих грез?
…Поздний вечер. Квартира в белградской многоэтажке. Звонок в дверь. Хозяйка открывает дверь – и видит на пороге Джулию Робертс.
— Ой, извините, я ошиблась этажом, — виновато улыбается звезда и, раскланявшись, исчезает так же неожиданно, как и появилась.
Это не сцена из фильма «Ноттинг Хилл-2», а серые будни сербской столицы. Если, гуляя по белградской крепости, вы неожиданно наткнулись на Кевина Костнера – это не значит, что вы перегрелись на солнце. Если, потягивая коктейль в ресторане, вы узрели за соседним столиком Пирса Броснана, — это не значит, что вы пьете что-то запрещенное. Если к вам в дверь звонит заплутавшая Джулия Робертс (история, кстати, абсолютно реальная) – это не значит, что вам пора к психиатру.
Визиты голливудских звезд на Балканы стали настолько обыденным явлением, что перестали вызывать какой бы то ни было ажиотаж среди населения. Белградцы с олимпийским спокойствием взирают на дефилирующего по центру Джона Кьюсака или на Кристофера Уокена, обходящего пешком все городские кинотеатры (пунктик у него такой) и, посмеиваясь, наблюдают, как Джереми Айронс покупает остроносые крестьянские чуни с радостным воплем: «Наконец-то я нашел себе удобные тапочки!»
Понятно, что мега-звезды приезжают в Сербию вовсе не ради тапочек или приятного променада. Все они участвуют в серьезных кинопроектах с многомиллионными бюджетами. Но почему голливудские мейджоры так неожиданно и страстно полюбили Восточную Европу? Ответ простой: здесь дешевле. Причем намного.
Продюсеры увлеченно клацают калькуляторами, подсчитывая экономию на расходах.
Во-первых, быт. Размещение и прокорм многочисленной съемочной группы в Сербии стоит сущие копейки в сравнении с Америкой или Западной Европой.
Во-вторых, специалисты. Здесь имеются операторы, костюмеры, сценографы, создатели компьютерных эффектов и прочие кинопрофи самого высокого класса – причем их материальные запросы существенно скромнее, чем аппетиты голливудских спецов того же уровня.
В-третьих, местные киностудии. Их техническое оснащение отвечает всем мировым стандартам, при этом цена вопроса просто смехотворна. Именно поэтому такие фильмы как «Эверли» с Сальмой Хайек, «Уходящий в темноту» с Кристофером Уокеном, «Добрый папа» с Бобом Хоскинсом, «Lockout» с Гаем Пирсом и многие другие блокбастеры снимались в белградской студии на Кошутняке, а не в павильонах Голливуда.
В-четвертых, у приезжих киношников есть возможность арендовать невероятно крутые объекты и локации по цене «ниже не бывает». К примеру, британский актер и режиссер Рэйф Файнс для своего фильма «Кориолан» присмотрел величественное здание парламента Сербии. На робкий вопрос: «Сколько это будет стоить?» последовал неожиданный ответ местных чиновников: «У нас нет прайс-листа. Снимайте бесплатно». Когда после глубокого культурного шока режиссер пришел в себя, министр внутренних дел добил его сообщением: в распоряжение съемочной группы выделяется рота полицейских, необходимых для массовых сцен. Опять же, даром. Потрясенный режиссер только и смог произнести: «А в Голливуде съемочный день одного вооруженного солдата обходится в 8 тысяч долларов».
Но и это еще не все. В Сербии производители любого фильма – хоть отечественного, хоть иностранного – получают обратно 20% от своих же налоговых выплат. Такого рода возврат называется рибейт, и практикуется он во многих странах Европы. Так государство стимулирует отечественное кинопроизводство и привлекает в страну падких на скидки голливудских продюсеров.
Финансовая приманка действует весьма эффективно, особенно в Восточной Европе, где кинобонзам предлагают самые выгодные условия. К примеру, в Венгрии налоговый возврат за съемки фильма составляет 25%. Кроме того, в этой стране законом закреплена фиксированная ставка аренды кинолокаций: даже если вы снимаете во дворце, с вас не потребуют больше 10 долларов за квадратный метр.
При такой-то дешевизне чего ж не снимать? Так рассуждают голливудские продюсеры и реализуют в бывших странах соцлагеря масштабные кинопроекты. В той же Венгрии, в частности, была снята пятая часть «Крепкого орешка», фильм «Мюнхен» Стивена Спилберга и «Война миров Z» с Бредом Питтом. Чехия, где также существует система рибейта, стала съемочной площадкой для фильмов «Хроники Нарнии», «Миссия невыполнима» и «Казино «Рояль». Хорватия, предложившая самые заманчивые скидки создателям «Игры престолов», обошла всех соседей-конкурентов и предоставила свои локации для съемок этого культового сериала. Кстати, хорватская казна пополнилась на 126 миллионов евро – и это только от нашествия туристов, которые валом повалили в Дубровник, чтобы увидеть столицу семи королевств.
Глядя на заразительный пример бывших друзей по соцлагерю, над введением рибейта задумалась и Россия. Очень вовремя, кстати. А то уже дело доходило до курьезов: к примеру, создатели боевика «Человек ноября» (в котором играл Пирс Броснан) снимали московские сцены… в Белграде. Потому что снимать Москву в самой Москве слишком дорого.
Впрочем, россияне собираются запускать программу рибейтов не только и не столько в столице, сколько в провинциях, которые в перспективе должны стать центрами кинопроизводства.
Казахстанские регионы в этом плане тоже марку держат. В Павлодаре, к примеру, сняли «Мангашлык», который завоевал гран-при на фестивале в Софии. А Усть-Каменогорск так и вовсе пережил нашествие голливудских звезд, которых пригласили для участия в фильме о ВКО. Но это проекты разовые, и говорить на их примере об устойчивой позитивной тенденции было бы преждевременно.
Казахстанское кино развивается спазматически: то мощный творческий всплеск, как это было в эпоху «новой волны», то абсолютно мертвый штиль. В последнее время отечественное кинопроизводство начало выходить из многолетней комы: стали появляться фильмы в разных жанрах, от эпических полотен до молодежных комедий и анимации для детей.
А тут и законопроект подоспел – о мерах поддержки отечественного кинематографа. Среди декларируемых мер – введение тех самых налоговых преференций, которыми европейцы давно и искусно оперируют.
Кроме того, наши чиновники собираются создать специальную экономическую зону на базе «Казахфильма». По мысли инициаторов этого смелого проекта, казахстанская фабрика грез должна привлечь существенные частные инвестиции и стать Меккой для голливудских продюсеров.
Серьезные ли это планы — или эфемерные грезы наших чиновников, богатому воображению которых могут позавидовать оскароносные сценаристы? Большой вопрос.
Строить прожекты мы умеем. А вот с реализацией у нас часто заминочка выходит.
Чтобы привлечь в Казахстан голливудских мейджоров, нужно создать для них исключительно выгодные условия. А мы в этом отношении Восточную Европу даже не догнали — не говоря уже о том, чтоб перегнать.
Одними только налоговыми льготами киномагнатов в страну не заманишь. Им нужны фиксированные, то есть гарантированно низкие ставки на аренду и вообще на все, что только возможно: они хотят предсказуемости, которая, увы, не является нашей сильной чертой.
Им нужны серьезные студии с качественным техническим оснащением – опять же, за очень небольшую плату. А у нас все качественное (а часто и некачественное) колеблется в ценовом коридоре от «дорого» до «запредельно дорого».
Им нужны профессионалы высшего класса – а с ними у нас напряженка в любой сфере. Им нужны трудоголики, способные пахать по 24 часа в сутки, чьим кредо не является перекур длиною в жизнь. У нас такие, конечно, есть – но их надо искать.
Построить собственный Голливуд при помощи указов и кампанейщины невозможно. Нужно набраться терпения и детально изучить опыт стран Восточной Европы: как им без громких лозунгов и специальных экономических зон удалось развернуть многомиллионные денежные потоки на себя? Найдем ответ – сможем сделать то же самое. В противном случае мы обречены изобретать велосипед – морально устаревший, плохо функционирующий и очень дорогой.
Татьяна Гуторова, специально для «Наша Жизнь» №15, 18.04.19
