1 августа 1967 года в селе Баянаул Павлодарской области состоялся первый концерт ВИА «Дос-Мукасан». Полвека спустя убеленные сединами патриархи казахстанской эстрады планируют вернуться к нам с юбилейной программой. О том, как ансамбль противостоял советской цензуре, отстаивая свое имя и самобытность, я поговорил с одним из его организаторов, руководителем и композитором Муратом Кусаиновым, а также вокалистом Акжолом Мейирбековым. Оба заслуженных деятеля РК выступили с группой «Дос-Мукасан» на 60-летии Экибастуза.
– Мурат Кусаинович, я сейчас послушал выступление «Дос-Мукасан», сравниваю с записями 70-х годов, сегодня вы звучите намного энергичнее, мощнее, профессиональнее, я бы сказал, местами тяжелее, хард-роковее, что ли. Публика знает ваши песни, подпевает. Расскажите о сегодняшнем составе «Дос-Мукасан», сколько музыкантов сменилось за эти полвека?
– В нашем ансамбле было три состава. Около 35 человек участвовало. Многие ушли по своим семейным обстоятельствам – девушки выходили замуж, парни меняли место жительства, некоторые стали чиновниками, депутатами, ушли в науку, потому что мы созданы были при политехническом институте в Алматы. Сегодня мы играли вчетвером. Это ребята, которые присоединились к «Дос-Мукасан» в разное время. В 1978 году – вокалист Акжол Мейирбеков, в 1982 году – бас-гитарист Ескайыр Абаханов. На клавишах играет мой сын Данияр Кусаинов – это уже четвертое поколение. Мне, как одному из основателей ансамбля пришлось 50 лет находиться рядом с «Дос-Мукасан». Из первого состава остался только я и наш барабанщик Александр Литвинов.
– Вопрос Акжолу Мейирбекову, у многих слушателей «Дос Мукасан» ассоциируется именно с вашим голосом. Как вы пришли в ансамбль?
– В следующем году будет 40 лет, как я солист этого коллектива. С ним я вышел на профессиональную сцену. Познакомился с ребятами в 1973 году на Всесоюзном конкурсе «Алло, мы ищем таланты!» в Алма-Ате. Я тогда учился в Ташкенте и представлял Узбекистан. Получил гран-при за мою песню «Айголек». Через эту песню узнали меня, писали мешками письма. «Айголек» стали петь многие артисты, в том числе Роза Рымбаева. Ребята из «Дос-Мукасан» услышали мой голос и в 1978 году предложили стать солистом. Я получил высшее образование в сельскохозяйственной академии города Ташкента, потом окончил музыкальное училище, хоровое отделение. Был период, когда я ушел в свободное плаванье и место у микрофона занял Бахыт Жумадилов. После его гибели Мурат Кусаинов пригласил меня обратно в ансамбль. Я счастлив, что я вместе работаю со своими братьями и друзьями!
– Мурат Кусаинович, я слышал ранние записи «Дос-Мукасан» начала 70-х годов. Это был новый для Советского Союза жанр – фолк-рок, синтез казахской музыки и современных аранжировок. Вы сталкивались с цензурой, запретами?
– Вообще, когда мы начинали, электрогитара, саксофон, электропианино или барабаны считались инструментами чуждыми советскому строю, нашей идеологии. Нам запрещали играть роковые вещи, хотя я создавал и роковые произведения. Потом ругали за длинные волосы, за джинсы. Но мы пробивали эту стену. Потому что нас поддержал простой народ и молодежь сначала республики, а потом всего Советского Союза.
– Как вы учились играть на электрогитаре? Ведь тогда не было школы, преподавателей?
– В середине 60-х во всем мире гремела группа «Beatles», затем «Rolling Stones», позже «Deep Purple», «Led Zeppelin», «Pink Floyd» и так далее. Мы у этих музыкантов учились, как правильно играть на электрогитаре. Удивлялись их фантазии, как они соединяли гитарные звуки с многоголосьем. Через пластинки и магнитофонные записи все это передалось нам. В Казахстане в то время на эстраде вообще не было многоголосного пения. Максимум пели на два голоса, в терцию. А мы начали трех-четырехголосное звучание. За это нас тоже ругали. В конце концов, «Дос-Мукасан» сохранил свою первозданность. Играли так, как нам нравилось – брали народные мелодии, музыку казахских классиков и делали аранжировки для рок-группы. Сначала это шокировало, но потом народ воспринял на ура. Куда деваться нашим чиновникам? Нам разрешили выступать. Когда мы в 1971 году стали лауреатами всесоюзного конкурса в Ташкенте, в 1973 году выступили в Минске с «Песнярами» и «Самоцветами», а потом завоевали золотую медаль Всемирного фестиваля в Берлине, тогда нас стали поддерживать. Разрешали выступать на больших площадках, мы стали выезжать заграницу.
– Как вас принимали зрители за рубежом?
– В 1977 году мы выступали в Соединенных Штатах Америки. Пели на казахском языке. Сначала зрители были шокированы – незнакомый язык, мелодика. Потом были восхищенные отзывы в прессе, журналисты подчеркивали нашу оригинальность, непохожесть, и нам предложили записать в Америке диск-гигант. Так как мы представляли Советский Союз, надо было разрешение Москвы. Я два раза отправлял в Москву радиограмму с просьбой разрешить запись диска, но в ответ было молчание. Потом приехал советник посольства из Нью-Йорка, посмотрел наш концерт, ему понравилось. Но, так как разрешения из Москвы не было, мы не могли переступить этот негласный запрет. А так, представьте – запись в лучшей студии Америки, распространение диска по всему миру, мы бы тогда стали всемирно известным коллективом.
– В детстве я думал, что «Дос-Мукасан» – это какое-то восточное имя. Только позже узнал, что название составлено из первых слогов имен музыкантов. Расскажите, как оно появилось?
– Имя ансамбля родилось здесь в Павлодарской области, в Баянауле. Мы были студентами политехнического института и в составе молодежных строительных отрядов приехали сюда вместе с венгерскими студентами из будапештского университета. Тогда был обмен студентами. Летом в Баянауле мы строили жилые дома, я водил машину, ездил в Экибастуз за маслом и хлебом. Так же мы строили местный дом культуры, а потом там дали свой первый концерт. Это было 1 августа 1967 года в День студенческих строительных отрядов. Вот тогда венгры и назвали нас «Дос-Мукасан». Мы думали – это венгерское слово. Оказалось, по именам основателей. Нас было четверо, как «Beatles». Дос – Досым, Му – Мурат – это я, Ка – Камит, Сан – Саня. В то время были всемирно известные группы «Лос-Анджелес», «Лос-Парагвайос». Наше название было созвучно с ними. Сначала мы восприняли это, как шутку. Но потом приехали в Алма-Ату и выступили на сцене института под этим названием. За него партийные органы нас тоже ругали. Мне говорят, вписав свои имена, вы создали культ личности. Я нашелся, что сказать: это имя не одного человека, а четырех. Четыре человека – коллектив, а коллектив советской властью не возбраняется. К тому же добавил, что так нас назвали венгры. Нам предлагали выбрать себе какое-нибудь звучное казахское название – «Уркер», «Медеу», «Арай» и т.д. Но мы сказали – нет, название менять не будем! Наш коллектив уже был известен по республике и Союзу. Не нравится – запретите! Но запрещать побоялись. Мы были молодые, энергичные, смелые.
– Как вы отметите 50-летие «Дос-Мукасан»?
– Думаем, на пятидесятилетие обязательно приедем к вам. Павлодарская область для нас родная, потому что здесь мы дали первый концерт, обрели свое имя, в Павлодарском государственном университете имени Торайгырова стоит наша скульптурная композиция, и музей «Дос-Мукасан» открылся первый именно в Павлодаре. На пятидесятилетие со своими сыновьями-музыкантами выступим. Мы счастливые, потому что выдержали испытание временем, детей воспитали, сейчас уже внуки подрастают. Может, и они тоже станут известными.
Фёдор КОВАЛЁВ, фото автора, «Наша Жизнь» №25, 29.06.17