На днях в Павлодаре по пути из Омска домой в столицу сделала небольшую остановку жительница Астаны Багитжан Нургузова. Вот уже два десятка лет она борется с тяжелым недугом, и старается не опускать руки. В свое время она стала жертвой врачебной ошибки и уже перенесла шесть операций. Сейчас женщина нуждается в дорогостоящем лечении, а помочь ей некому. Багитжан решила через средства массовой информации обратиться за помощью к рядовым казахстанцам, так как ни государство, ни меценаты пока никак не поддержали единственную в стране пациентку с редкой формой гемофилии.
Проблемы у Багитжан начались в 1998 году, после неудачной операции по удалению аппендикса. Врачи, проводившие хирургическое вмешательство, забыли в ее брюшной полости ножницы. К слову, после этого ее история болезни таинственным образом исчезла из архива.
— Это просто жуткая история, о которой даже говорить не хочется. Как так может быть, как можно забыть инструмент в теле, и потом умудрится зашить место пореза. Представляете, что это значит? У меня были невыносимые боли, ножницы, конечно, потом убрали, пришлось для этого повторно ложиться на хирургический стол. Мне занесли инфекцию, и все это в конечно итоге вылилось в самые серьезные последствия, начались необратимые процессы, — рассказала о перенесенных ею страданиях Багитжан Нургузова.
Вот уже 20 лет женщина живет с диагнозом «Болезнь Виллебранда с протекающей тромбоцитопенией», — это редкая форма гемофилии. На сегодня Багитжан является единственной в Казахстане пациенткой с подобной патологией. В настоящее время она нуждается в специальном лечении, которое можно пройти в Германии. Стоимость услуг в немецкой клинике – 35 тыс. евро. Однако в Министерстве здравоохранения ей отказались выделить квоту для лечения за рубежом.
— Мне нужно прочистить кровь, извлечь из организма ту инфекцию, которую занесли при операции. Мои обращения в министерство здравоохранения и другие государственные ведомства превратились в хождения по мукам. Куда я только не ходила, обращалась к депутатам парламента, писала письма в Минздрав, в акимат, конечно. 52 года мне, мне хочется жить. Я хочу жить как все нормальные люди, даже при редком диагнозе, стараюсь не плакаться, никому этого не показывать, чтобы не создавать дискомфорта людям. Моя просьба была только в том, чтобы мне помогло наше родное государство. Ведь это врачи забыли во мне свои ножницы, я ж не сама придумала все эти болезни, но пока все обращения остаются без ответа. Никакой помощи я не получила от родной страны, — рассказала Багитжан Нургузова, добавив, что «устала биться об слепую стену».
«Дайте, пожалуйста, человеку право на жизнь!», — говорит она.
В 2000 году Багитжан перенесла еще одну операцию. На этот раз по удалению иглы, которая сломалась при проведении инъекции и осталась в ее мышечной ткани. Всего за эти годы ей сделали 6 операций. На руках у женщины масса различных врачебных заключений и официальных писем, в том числе ответ министерства здравоохранения о том, что ее заболевание не входит в перечень гарантированной государственной бесплатной медпомощи.
— Мне удалили матку, придатки, маточные трубы, нижнюю долю правого легкого. В 2003 году сделали операцию по поводу язвы двенадцатиперстной кишки. Недавно мне удалили сразу восемь зубов. Сейчас развивается деформация костей. В России, куда я ездила на обследование, мне посоветовали пройти плазмаферез, то есть очистить кровь от инфекции. В Казахстане не берутся этого делать, потому, что с моим заболеванием есть риск для жизни, и кровотечение может начаться в любой момент. Нашла клинику в Германии, которые готовы взяться, но при моей мизерной пенсии по инвалидности я не могу выехать за рубеж. Поэтому, я прошу всех казахстанцев, пожалуйста, помогите мне. Я очень хочу жить, у меня много планов, хочу помогать таким же людям как я и видеть, как растет моя единственная внучка, — едва сдерживая слезы, говорит Багитжан.
Отметим, что по образованию Багитжан Нургузова сама врач-акушер-гинеколог, работала в Кокчетавской районной больнице, и знает всю систему здравоохранения изнутри. Говорит, что не хотела выносить ссор из избы, но пришлось. Из родных у нее есть только единственная дочь и внучка. Помочь женщине больше некому, сама она проживает на съемной квартире, и получает пенсию по инвалидности.
Илья ОТРАДА, «Наша Жизнь» №32, 16.08.18
